Дима, отчаянно жестикулируя, начал допытываться у своих гостей, кто и за кого проголосовал на последних выборах в Конгресс.
Поскольку у Паши с Людой не было американского гражданства, они не приняли участия в разговоре. Впрочем, как и в самих выборах. Они встали из-за стола и принялись танцевать тут же в гостиной, поблизости, под негромко звучащую музыку. Видно было, что они тем самым желали просто избежать участи быть испытуемыми таким опросом.
А хозяин дома, кажется, уже изрядно захмелев, продолжал теребить каждого оставшегося, по очереди, выясняя их выборные пристрастия.
Мимоходом он рассказал детально всю историю становления и развития избирательного процесса в Америке. А также изложил свой взгляд на существующие противоречия в системе голосования. Свой нескончаемый монолог он, как и следовало ожидать, прерывал примерно одними и теми же восклицаниями, типа:
– Нет, а вот ты почему голосовал за демократов?
И уже не слушал ответов. Он постепенно входил в состояние, когда достаточно вполне слушать самого себя.
Кстати, себя он считал образцовым республиканцем. Хотя, если судить по его пространным размышлениям, разницы между теми и другими не понимал совершенно.
– А как вы думаете, кто теперь, после выборов займет пост Госсекретаря? – спросил он вдруг, обращаясь ко всем сразу, – Розенстайн или Коэн?
– Очень интересно, – включился в разговор до этого старавшийся держаться в стороне Денис, – А в чем разница? Что, кто-то из них не американец?
Ему уже стал надоедать чересчур гостеприимный хозяин с его увлекательным рассказом.
– Не американский, – неожиданно поправил Боря и захихикал как-то особенно весело.
– Не понял, – замер Дима, не успев донести до рта очередной стакан виски.
– Знаешь мой любимый анекдот? Про Зорина и Киссинджера?
Теперь и Денис заулыбался в открытую.
– Не знаю. Не помню, – Дима, немного пошатываясь, поднялся со своего места и под неодобрительные взгляды своей жены налил себе очередную порцию виски. Потом предложил остальным.
Большинство участников беседы потянули к нему свои полупустые стаканы. Денис воздержался.
– Это когда Зорин – русский, а Киссинджер, наоборот, – американский, – ответил Боря.
– И что? – продолжал проявлять свою пронзительную догадливость хозяин дома.
– А то, что нет разницы, кто станет. Главное, что они оба – американские, – Боря снова рассмеялся.
И пока Дима продолжил недоумевать, пытаясь разгадать столь мудреную загадку, Денис вновь вмешался в разговор и добавил:
– И важно, чтобы ни один из них не оставлял за собой русского следа.
Дима в раздумье сделал большой глоток и снова сел, удрученно качая головой.
– Ничего не понял, – сказал он и обратился к гостям с громким призывом, – А, может, еще по пятьдесят?
– Заканчивай