– Кто это? – возмущенно спросила королева. – Что он говорит?
Тион вышел вперед, переводя взгляд с Лазло на Эрил-Фейна.
– Сэр, – быстро начал он, и его идеальный фасад дал трещину. – Не тратьте на него время. Он всего лишь библиотекарь.
Воин нахмурился:
– Всего лишь?
Если Тион действительно читал «Полное собрание сочинений Лазло Стрэнджа», то знал, что в древнем Плаче хранители книг считались мудрецами, а не прислугой, как в Зосме. Осознав свой промах, он спешно попытался оправдаться:
– Я имел в виду, что ему не хватает необходимого вам опыта.
– Понятно, – Эрил-Фейн вновь повернулся к Лазло. А затем поинтересовался на собственном языке, который для непривыкшего слуха Лазло прозвучал как медленно и тщательно выговариваемый вопрос: – И чем я могу вам помочь, молодой человек?
Лазло плохо знал разговорный невиданный, но смог ответить с сомнительной грамматикой:
– Я хочу поехать с вами. Пожалуйста, позвольте мне помочь.
Эрил-Фейн удивился:
– А почему же ты не пришел раньше?
– Мне… не разрешили, сэр.
– Понятно, – повторил Эрил-Фейн, и Лазло показалось, что он услышал недовольство в его голосе. – Расскажи, как ты выучил наш язык?
Лазло с запинками повиновался:
– Я… я взял за основу старые торговые документы. Это стало началом. Дальше пошли письма, книги.
Что он мог сказать? Как мог передать часы – сотни часов, – проведенные за гроссбухами, со слезящимися от тусклого света слабой сферы глазами, пока его разум изучал арабески и завитки алфавита, напоминавшего звуки музыки? Как объяснить, что он складывался в его голове как математические числа, выходил словно воздух из флейты? Никак. Он сказал лишь:
– У меня ушло на это семь лет.
Эрил-Фейн обдумал эту информацию, слегка покосившись на Тиона Ниро, который весь напрягся от беспокойства, но если воин и сравнивал поверхностные знания алхимика с глубоким пониманием Лазло, то виду не подавал.
– И зачем ты его учил? – спросил он Лазло, который с запинками попытался ответить. Он не знал точно, что сказал, но по крайней мере попытался объяснить:
– Потому что ваш город меня очаровал. Я все еще чувствую привкус его настоящего имени и знаю, что волшебство существует, поскольку ощутил его в тот день. Все, о чем я мечтал – это найти его.
– Волшебство? Или мой город?
– Ваш город. И то и другое. Хотя магия… – он пытался подобрать слова и в итоге с раздражением перешел на общий язык. – Я боюсь, что магия может быть недоброй, раз она способна стереть имя. Это был мой первый и последний волшебный опыт. Ну… до белой птицы.
– Что? – внезапно посерьезнел Богоубийца. – Какой белой птицы?
– Ну… призрачный орел, – ответил Лазло. – Разве он не ваш? Он прибыл вместе с вами, так что я думал…
– Она здесь? – напряженно