И наконец Тион понял, что привело на заре этого младшего библиотекаря к его двери. Если бы Лазло подождал – неделю или хотя бы пару дней, – Тион бы не сложил два и два так быстро. Но его спина горела от боли, а взгляд Лазло постоянно возвращался к ней, будто он знал: бедный Тион, которого бьет отец. В эту секунду он понял, что Лазло видел момент его слабости, и его котел эмоций пополнился еще одной.
Стыдом. И она зажгла все остальные.
– Мне жаль, – сказал Лазло, сам не зная, чего именно – того, что Тиона избили, или того, что ему «посчастливилось» это увидеть.
– Даже не смей жалеть меня, ты, ничтожество! – прошипел юноша с таким презрением, что Лазло передернулся как ужаленный.
Далее все смешалось в ужасное мерзкое размытое пятно злобы и возмущения. Пунцовое искаженное лицо. Оскаленные зубы, сжатые кулаки и разбитое стекло. В последующие дни все это вылилось в ночные кошмары, наполненные страхом и сожалением Лазло. Он попятился к двери – возможно, его вытолкали, а может, и нет. Быть может, он просто споткнулся и скатился по короткой лестнице, до крови прикусив язык. Юноша сглотнул кровь и попытался придать себе нормальный вид, возвращаясь, прихрамывая, во дворец.
Дойдя до ступенек, он вдруг понял, что забыл книгу. Больше никаких чудес на завтрак. И вообще никакого завтрака, судя по опухающему языку. И хоть он не ел и не спал уже сутки, Лазло совсем не чувствовал голода или усталости, поэтому у него как раз хватило времени, чтобы привести себя в порядок перед началом смены. Он умыл лицо холодной водой, прополоскал рот и, скривившись, сплюнул кровь в раковину. Язык выглядел ужасно, голова пухла от пульсации и боли. За весь день он не проронил ни слова, и никто этого даже не заметил. Он боялся, что Тион его уволит, и морально готовился, но этого не случилось. Ничего не случилось. Никто не узнал, что он натворил тем утром. Никто не заметил отсутствия книги – кроме него, поскольку он очень по ней скучал.
Через три недели до Лазло дошли новости. В Великой библиотеке ожидали визита королевы. Первый визит с тех пор, как она учредила Хризопоэзиум, который, как оказалось, был удачным вложением.
Тион Ниро сотворил золото.
6. Бумага, чернила и годы
Совпадение?
На протяжении сотен лет алхимики пытались дистиллировать азот. Через три недели после визита Лазло в Хризопоэзиум Тиону Ниро это удалось. У Лазло было подозрение, но и только – до того момента, как он открыл дверь в свою комнату и обнаружил там Золотого крестника.
Сердца юноши пропустили удар. Его книги валялись на полу, страницы смялись, как сломанные крылья птиц. Одну книгу Тион держал в руках. Самую роскошную из коллекции Лазло, ее переплет был почти достоин красоваться в Павильоне раздумий. Он даже присыпал корешок остатками золотой стружки, которую собирал три года. «Невиданный город» – выведено на нем каллиграфическим почерком, которому он научился в аббатстве.
Книга с глухим стуком ударилась об пол, и сердца Лазло вздрогнули. Ему хотелось поднять ее, но он просто стоял на собственном