Вышел месяц из тумана...
Она не будет кричать. Не будет!
Вынул ножик из кармана.
Она завтра же напишет заявление. Еще одно заявление, которое, наверное, окажется бесполезным, но теперь-то есть повод! Незаконное проникновение в жилище.
Буду резать, буду бить.
И это подтверждает, что ее убить хотят! Хотят убить!
Стук в дверь был оглушителен, а сиплый голос незнаком:
– Эй, с вами все в порядке?
Нервы сорвались, Аленка завизжала.
Владу никогда прежде не приходилось выламывать двери. Но когда из дому раздался истошный визг, саданул плечом с размаху. И кувыркнулся в темные сени.
– Твою ж... вы где? Кто? Что с...
Она вылетела на него, как была – босая и в широкой ночнушке, – врезалась, не прекращая орать, заколотила руками в воздухе. Скрюченные пальцы полоснули лицо, съехали на шею, пытаясь зацепиться на горле.
– Да успокойся ты!
Влад оттолкнул ее. Отлетела. Ударилась в стену – на голову посыпалась мягкая рухлядь, – сползла на пол и, скукожившись, завыла.
Ну вот, только сумасшедших тут не хватало. Не нужно было лезть. У всех своя жизнь, и этой девице уж точно никакого дела до Влада нету. И ему не должно бы быть дела до нее.
Истеричка.
– Послушайте, – Влад опустился на колени, немного отполз – мало ли, вдруг снова кинется. – Я ваш сосед. Дом напротив.
Она всхлипнула:
– Ненавижу!
– У меня бессонница, – зачем он рассказывает? Ну хоть выть перестала, смотрит дико, непонимающе. – Я вышел из дому. Просто вышел. Воздухом подышать. Смотрю, к вам крадется кто-то. А потом назад. И очень быстро так. Ну я и решил проверить, так, на всякий случай.
Молчит. По лицу слезные реки текут, грязевые берега размазывают. Девочка-Пьеро, вечно в печали, ей бы руки заламывать и скулящим тоном на жизнь жаловаться, а она молчит. И молчание подталкивает Влада говорить. Оправдываться.
– Почему я сразу не заглянул? Неудобно как-то. А вдруг это ваш любовник был.
Она облизала губы и переспросила:
– Любовник?
– А что, тайные встречи, украденные поцелуи. И тут я проверять. Смешно вышло бы. Правда?
Неправда. Сейчас ей не до смеха. И ему тоже. Лицо горит – ну кошка драная, располосовала физию, – плечо ломит, а в голове одна мысль: дурак.
Девушка-Пьеро, опираясь обеими руками на стену, поднялась, глянула сверху вниз и жалобно спросила:
– Это ведь не вы? Поклянитесь, что это не вы.
– Клянусь.
– Он... он меня убить хочет. И письма носит. Говорит, сколько жить осталось. Сначала думала, что шутка, а он же ненормальный, он...
– Вот только плакать не надо!
– Первого мая, говорит... первое мая скоро. Три месяца всего. Три месяца – это очень мало, а я жить хочу. Я очень хочу жить.
–