«Вишенкой на торте» наших приключений было, если судить по частоте пересказов, убийство тридцати девяти смертельно опасных шумящих гадюк. Шумящая гадюка – ядовитый вид змей, распространенный почти по всему африканскому континенту. Ее яд вызывает быстрое отмирание клеток, что приводит к чрезвычайно сильным болям и отеку, а затем к стремительно распространяющемуся некрозу и в промежутке от двадцати до двадцати четырех часов после укуса – к смерти. Сегодня человека, укушенного шумящей гадюкой, можно вылечить с помощью противоядия, если ввести его в течение нескольких часов после укуса. Без антидота, который до сих пор не очень широко доступен в малонаселенных районах, жертва с большой вероятностью умирает в течение суток. Даже люди, получившие противоядие, часто теряют одну или даже несколько конечностей из-за гангрены – в зависимости от оперативности лечения, количества впрыснутого яда и места укуса.
Мы начали изучать змей сразу, как переехали в старый дом бабушки и дедушки. Всякий раз, когда кто-то из членов семьи или рабочих фермы убивал змею, у нас проходило изучение развороченных останков. Свернувшаяся в клубок змея, которую моя тетя нашла загорающей на заднем крыльце – черная мамба (чешуя у нее коричневая, а свое название она получила от черного цвета полости рта). Тощая змейка, которая застала врасплох моего кузена Хендрика, свесившись над его головой с ветки, пока мы лезли по смоковнице, и которую убил граблями садовник моей бабушки, – зеленая «boomslang», или древесная змея (они тоже бывали коричневыми). Блестящая медной чешуей змея, которая поднимала свое тело в высоту ведра, стоящего у цистерны с водой, и расправляла кожу за головой в капюшон – кобра. Единственная змея, которую мы видели живой, называлась «molslang», кротовый уж, и так как она не была ядовитой, нам даже разрешили погладить ее черные блестящие чешуйки и крючковатую голову.
Мы никогда не видели змею, которую я лучше всего запомнила еще с тех времен, когда мы все жили в старом доме. Как-то утром один из рабочих моего дедушки пришел в дом со своей маленькой дочкой за помощью. За день до этого ее укусила шумящая гадюка. Несмотря на «мути сангомы», народную медицину врачевателя, предплечье и кисть девочки распухли до неузнаваемости. Это выглядело ужасно больно, но она даже не плакала. Ее глаза были широко открыты, но она не пыталась отогнать мух, сосавших пузырящуюся на уголках ее рта слюну. Мой дедушка повез ее к врачу, но она так и не вернулась. Она умерла