Ноэль мои слова не обидели. Сколько раз за вечер она слышит подобное в свой адрес? Но кулачок сжался еще сильнее.
– Я не знаю, ясно? – она хотела взглянуть на него, но не осмелилась и снова уперлась глазами в меня. – Никто не знает, чем конкретно он занимается. Лишь в общих чертах.
– Я согласна узнать, что же там у нас в «общих чертах».
Ноэль помялась, покусала пухлые губы, а затем сказала:
– Можно сказать – он занимается тем же, что и я.
– Проституцией?
– Мы же вроде выяснили, что я не проститутка.
– То есть, он тоже аниматор?
– Да, но… Уровня повыше и ставки у него больше.
– Значит, и развлечения повеселей?
– Я не знаю, что там у него повеселей. Я знаю то, что уже сказала – тебе и твоим друзьям лучше отправиться домой.
– А если мне не хочется домой? Если дом для меня – тюрьма? Если мне здесь впервые за весь год хорошо стало? А? Что тогда прикажешь мне делать?
Ноэль смотрела на меня и молчала. Нечего ей было рассказать мне о том, каково это – возвращаться в пустую квартиру, где каждый угол кричит отчаяньем и болью. Что если каждый таракан смотрит на тебя, как на неудачницу и каждая блоха на самой вшивой собаке кричит, что все самое дорогое в своей жизни ты променяла на спортзал и тачку. У нее такого опыта нет – она для такого слишком юна.
– Так с чего бы мне бояться сопляка? – спросила я с вызовом её, но на самом деле обращалась к самой себе.
Я поднялась с насиженного теплого местечка и вышла на улицу.
Входная дверь мелодично звякнула. Он поднял на меня глаза и улыбнулся, показывая мне ровный ряд жемчужных зубов. У него был немного вздернутый, курносый нос. Самую малость, но достаточно для того, чтобы его лицо обрело совершенно неповторимый отпечаток в моей памяти.
– Привет, – сказал он и протянул мне руку. Словно мы знакомы сто лет, словно мы друзья, коих поискать. Никакого «Вы», никаких приторных правил приличия, неизвестно кем придуманных, законов цивилизованного общества.
– Привет, – ответила я и пожала руку.
Она была горячая. Но все же, повинуясь инстинктам, я довольно быстро одернула её. Было в нем что-то, что заставляло держать ухо востро, хотя внешне это никак не проявлялось. Просто парень – молодой, привлекательный и беззастенчиво наглый, прекрасно знающий себе цену, но не лишенный некоторой сдержанности. Вот уж не знаю, как все это уживалось в нем, но коктейль получался опьяняющий. Он быстро смерил меня надменным взглядом и тут же «включил» вежливость, как он её понимал:
– Прекрасно выглядишь.
А вот тут уже я включила все то, что называлось деловой хваткой в кругах взрослых и совершеннолетних:
– Ты нас отвлек от беседы. Надеюсь повод у тебя серьезный.
– Более чем, – сказал он и одарил меня улыбкой, что называется «на миллион долларов».
Красивый мальчик.
– Есть у меня предложение, от которого ты и твои друзья не смогут отказаться.
– Нам и так неплохо.
– Я предлагаю