… под женской прозой… мы будем подразумевать прозу, написанную женщинами. При всем кажущемся тавтологизме этих понятий подобное уточнение позволит нам более или менее избежать некоторых символьных ловушек, заложенных в словах «мужское» и «женское». Поскольку в сложившимся типе культуры эти слова не являются нейтральными, указывающими только на биологический пол, но несут в себе также и оценочные моменты[21].
Среди всех замыслов, подававших особые надежды на будущее, как бы что-то особо обещавших было такое искусственно выделенное, но внятное течение – женская проза… Конечно, были и сомнения: не, с чего, собственно, выделять какую-то особенную женскую прозу? Все равно, что отличать писателей Нечерноземья от писателей, проживающих в районах подзолистых почв…[22]
Естественно, первое мнение – женское, второе – мужское, а вот и реакция:
Разговор о женской литературе напоминает прополку огорода в одной статье в поте лица выполешь сорняки предубеждений и ложных представлений. Окинешь взором свое поле – все хорошо, все чисто, красиво и на месте произрастает. Но подходит время новой статьи или дискуссии, и видишь, что опять бурьян литературных и житейских предрассудков вырос выше головы[23].
Чтобы не придаваться отчаянию в поисках нужного слова протеста, предложим один критерий, согласно которому мы будем рассматривать прозу как «женскую», учитывая, что она может иметь различные формы, – как авторскую, так и внеполовую, – но, так или иначе, гендерную принадлежность. В данном случае речь идет не столько о разнообразии концепций мировидения, предъявляемых современными женщинами – писательницами, но о том, что поэтика женской прозы настойчиво свидетельствует о наличии особого кода, формирующего язык, на котором женщины-писательницы говорят с миром и о мире[24].
Я буду называть «женской прозой» авторские литературные произведения, написанные женщинами о женщинах и для женщин. Последнее не означает, что тексты эти не могут быть прочитаны, поняты или осмыслены мужчинами, но только то, что их непосредственным адресатом являются женщины, которые воспринимают предложенную ими концепцию личности, бытия или судьбы через призму своего личного опыта. Собственно, открытая апелляция к этому опыту и составляет особенность такого типа прозы:
Обращение к опыту читательниц, делающее их, если не соавторами текста, то участницами концептуального действа имеет целью включение адресата высказывания в текст на равных правах с адресантом. Коммуникативное отношение «Я – Она» превращается в отношение «Я – Я» или «Она – Я» а риторически усиленная ориентация на сообщение приводит к стиранию границ между диалогом и монологом.
Мужчина силен. Он красив,