– А как же! Не сдавать же их Ричарду. Такие мальчики и самой пригодятся. Нечего им в тюрьмах сидеть.
Ниса поморщилась.
– Твоя магия, смотрю, на них неплохо действует. Послушные…
Дан покосился на меня, явно мечтая применить подобные чары и к своей фиктивной невесте. Я ехидно улыбнулась. Что-то подсказывало: ничего из подобной затеи не выйдет.
– Я постепенно ослабляю действие магии, а там уж выбор за ними.
Дан тепло улыбнулся.
– Надеюсь, в шахматы они играют лучше, чем предыдущие!
Ниса покосилась на молодцев, как-то сразу побледневших, и хмыкнула.
– Если проиграете, будете год драить палубу! Круглосуточно!
Те вздрогнули. Даниэль усмехнулся, Тристан захохотал.
– Ну, поднимайтесь, – велела Ниса. – А вы, – сказала своим помощникам, – грузите багаж.
Я сделала шаг в сторону трапа, но Даниэль неожиданно подхватил меня на руки.
– Не хочу, чтобы ты упала, – прошептал в самое ухо.
«И чтобы кто-то счел, будто он не проявляет заботы о своей невесте», – подумалось мне.
Когда оказались на палубе, бережно опустил.
– Ничего, если покажу каюту чуть позже? – спросил Даниэль, кивая команде, которая, заметив нас, кланялась. – Скоро взойдет солнце. И будет ощущение, что ты летишь в самом рассвете.
Я постаралась спрятать улыбку. Все же Тристан не лгал, когда говорил, будто все фейри – романтики. Видимо, Дан пытался это скрыть. Безуспешно. Его настоящего я все равно уже знаю.
– Не против, – отозвалась я, наблюдая, как молодцы затаскивают на корабль наши многочисленные сумки и исчезают с ними где-то внутри судна.
Корабль взлетел, расправляя паруса, как раз тогда, когда небо начало плавиться от золотого и алого цвета. И я, зачарованная этим моментом, в котором, казалось, таилось волшебство, забыла и про вкусные блинчики с кленовым сиропом, и про фейри, что-то обсуждавших с капитаном корабля. Встала и, держась за перила, любовалась восходящим солнцем, рассыпавшим лучи.
Небо меняло цвета, словно хотело показать мне самые лучшие оттенки розового, оранжевого, красного… На мгновение показалось, что стоит протянуть ладонь, и я поймаю этот расписанный неизвестным художником, волшебный воздушный шелк.
Когда руки Даниэля легли на плечи, а потом соскользнули на талию, я даже не обернулась. Сейчас все казалось таким правильным… И расщедрившееся на краски небо, и прохладный ветерок, так кстати остужающий жар от рук Даниэля, и дыхание мужчины, щекотавшее мою щеку.
А потом фейри вдруг меня развернул, нежно отбросил выбившуюся прядь волос со щеки и осторожно поцеловал, тут же отпустив. Но этого хватило, чтобы дыхание сбилось, ноги подкосились, а я забыла, где нахожусь.
– Ты прекраснее этого рассвета, мотылек, – прошептал Даниэль прямо мне в губы.
Послышалось покашливание. Я дернулась и покраснела. Хитро прищурившись, на нас смотрел не только Тристан, но и вся команда «Ласточки», которая тут же постаралась сделать