Проблема эсхатологической метафизики в русской религиозной философии конца XIX – первой половины XX веков. Константин Казаченко

в истории подвиги и пережитые страдания становятся не напрасными, человек постоянно должен думать о стяжании того Царства Божьего, которое «внутри нас», являющегося конечной целью жизни. Человек становится богоподобным существом, поскольку в христианстве впервые, по мнению автора, бытие начинает определяться сознанием. В результате в христианской культуре формируется новый принцип, связанный с идеей строительства нового мира. Иными словами, цивилизация сама себя строит, но контролируется этот процесс эсхатологически, поскольку на первый план при подобном строительстве выходит этика, но верховным судьёй может быть только Бог. Автор завершает своё повествование рассуждением о том, что именно эсхатология «создаёт возможность и необходимость разработки историософии». Историософия же даёт возможность оптимального решения комплекса исторических проблем. Для христианства также характерна «тенденция сочетания эсхатологии с глобальными проблемами современности»15. Таким образом, создаётся возможность формирования представления о магистральном пути развития для всего человечества. К сожалению, необходимо отметить, что автор статьи лишён какого бы то ни было понимания метафизики христианской эсхатологии и тем более философских проблем, связанных с реализацией Царства Божьего. Рассмотрение христианской эсхатологии в данной статье – исключительно абстрактное и отстранённое, как если бы персональная эсхатология и её философские проблемы не имели к автору статьи никакого отношения.

      Вторая статья из данного сборника – «Эсхатология у Владимира Соловьёва» Н. Котрелёва. Данная статья представляет собой историческое исследование эсхатологических представлений Владимира Соловьёва. Автор пишет, что образ антихриста явился Соловьеву ещё в детстве. Он приводит свидетельства современников Соловьёва, утверждавших, что конец света казался Соловьеву «не отдалённым событием, скрытым во тьме веков, а чем-то очень определённым и близким, к чему всегда надо быть готовым». Автор отмечает, что эсхатологическое видение мира складывалось у Соловьёва в две различные картины. В первой из них решающая роль в завершении богочеловеческого процесса отводилась самому Соловьёву, во втором же варианте развития события подобной роли Соловьёва не предполагалось. Но в любом из указанных вариантов триумф добра неизбежен, будет конец мира, лежащего во зле и торжество истины. При этом, рассматривая возможные пути «сотрудничества с Богом» в деле воплощения окончательной истины, Соловьев признаёт лишь путь «внутреннего преобразования из ума и сердца человеческого» посредством воздействия на человеческие убеждения. Для этого необходимо ввести в сознание людей истинное, вечное содержание христианства, в противоположность той ложной форме, которая господствует в настоящее время. Целью Соловьёва-пророка, таким образом, является максимальное содействие Богу в деле преображения