– Не смейся. Я знаю, что мне очень повезло. – А потом, испугавшись, что ее последние слова выглядят бестактностью по отношению к Бланш, поспешно произнесла: – Ну, мне и вправду надо идти. Спокойной ночи – и приятно было тебя увидеть.
Она тепло пожала руку Бланш (не ожидала ли Бланш, что она поцелует ее? Конечно, нет) и легко взбежала по лестнице к себе в комнату.
Бедная Бланш, думала Джоан, раздеваясь, аккуратно складывая одежду и готовя на утро свежую пару чулок. Бедная Бланш. Все это – подлинная трагедия.
Она надела пижаму и начала расчесывать волосы.
Бедная Бланш. Так ужасно выглядит, такая вульгарная.
Она уже собралась лечь в постель, но в нерешительности остановилась.
Конечно же, никто не молится каждый вечер. На самом деле Джоан уже давно не произносила никаких молитв. Она даже не слишком часто ходила в церковь.
Но, конечно, была верующей.
Внезапно Джоан захотелось стать на колени у этой довольно неудобной кровати (такие отвратительные хлопчатобумажные простыни; слава богу, что она захватила с собой собственную мягкую подушку) и хорошенько, как ребенок, прочитать молитву.
При этой мысли ей стало как-то неловко.
Она быстро забралась в постель и, натянув одеяло, взяла книгу, которую положила на столик у изголовья кровати: «Воспоминания леди Кэтрин Дайзарт» – очень увлекательно написанная и занятная история Викторианской эпохи.
Но, прочтя несколько строк, Джоан поняла, что не может сосредоточиться.
Я очень устала, подумала она, отложила книгу и выключила свет.
Опять в голову пришла мысль о молитве. Что там говорила Бланш: «Тебе незачем молиться»? Что она имела в виду?
Джоан быстро состроила в голове молитву – из отдельных слов.
Господи… спасибо Тебе… бедная Бланш… спасибо Тебе, что я не такая… Боже милостивый… мои благодарности… особенно за то, что я не такая, как бедная Бланш… бедная Бланш… это действительно страшно. Конечно, это ее вина… страшно… ужасно… спасибо, Боже… я не такая… бедная Бланш…
Глава 2
Когда на следующее утро Джоан покидала гостиницу, шел дождь – мелкий, тихий дождь, немного странный для этих краев.
Она оказалась единственной пассажиркой, ехавшей на запад, что тоже было необычным, хотя в это время года особенно много пассажиров никогда не набиралось. А тут еще в прошлую пятницу отправился большой транспорт.
Ее ждал потрепанного вида автомобиль с водителем-европейцем и сменщиком из местных. В серой утренней мгле хозяин гостиницы помог Джоан сесть в машину, покричал на арабов, пока они не разместили багаж так, что это его устроило, и пожелал мадемуазель, как он называл всех женщин-постояльцев, удачной и приятной поездки. После этого он церемонно поклонился и вручил Джоан небольшую картонную коробку с завтраком.
– Пока, Сатан, до завтрашнего вечера или до следующей недели, – судя по всему, до следующей недели! – весело крикнул водитель, и автомобиль тронулся.
Они