– Когда я уже полминуты лежал на земле и они были меня уже не в нос и не по почкам – а по ногам и рука – я уже не чувствовал боли. И тогда, когда я лежал в луже собственной крови, я чувствовал, что меня бьёт весь мир.
Ты зарисуешь портрет рокера в старости, а затем – скомкаешь и бросишь в угол. Ты возьмёшь карандаш и листок бумаги – и начнёшь работу заново.
Анри понравится, что ты так усердно работаешь над ним. На самом деле – художник никогда не работает для других. Их природный эгоизм – всегда заставлял трудиться только на себя – во имя искусства, лицом которого они видели себя. Портрет рокера в старости – был ты. Ни Анри, ни Серж – тут не причём. Они вдохновляли тебя своими рассказами. Но всё – только во имя искусства.
– Я, вообще, люблю музыку. Но слушаю я, в основном, то, что другие называет «грустной музыкой». Мне лично – не кажется, что какая-либо музыка может быть по-настоящему грустной или не грустной. Есть хорошая, правдивая музыка – только такую – я слушаю. Может быть – она слишком тяжёлая и непонятная. Но мне кажется, что и мир вокруг нас – такой же, – скажет Анри.
Чёртов портрет. Ты бросишь наполовину выпитую кружку с кофе на пол и разорвёшь портрет на части. Нет, ты поймёшь – нужно рисовать не старость – а молодость. Ты снова возьмёшься за работу – как всегда – непосильную.
– Я много говорил с Анри – читал, одно время, ему разные лекции; я хотел привить ему любовь к литературе. Но потом, я отбросил всё своё интеллектуальное жеманство – я понял, что не просто не интересно то, о чём я ему говорю. Для него – психоанализ и четыре теории развития общества – просто чушь собачья. Я понял, что слушал всё это он слушал – только ради меня. Никогда в жизни, дружище, никогда в жизни я не чувствовал себя так гордо.
Дым будет повсюду. Сначала, он заполнит только кухню; потом – и всю квартиру. Будет казаться, что дом охватил пожар. Но ни у тебя, ни у хозяев дома – не будет никакого страха.
Будет три, или четыре часа ночи. Работа продолжалось. Попытка за попыткой, ты будешь пытаться передать образом свои чувства. Но, видимо, ты сам не поймёшь, что чувствовал тогда.
– Тогда, я впервые сдал экзамены в школе на высший бал. Нет, серьёзно: для меня – это был шок. Я и не мог подумать, что умный. Я просто знал ответы на все вопросы на том листке. Я не знаю как, но кто-то помогал мне. В тот день, учительница похвалила меня. Я вернулся домой и стал писать стихи.
Серж потеряет всякое чувство такта:
– Знаешь, а ведь он онанирует на одного своего одноклассника, – разумеется, он скажет это, когда вы будете стоять вдвоём на балконе и никто, кроме ветра и тёмного города – вас не услышит, – а ты – часто онанируешь?
– Как ты умудряешься быть таким пьяным, когда пьёшь только кофе?! Или ты – просто мудак?!
Серж улыбнётся.
– Я никогда и не имел каких-то завышенных мнений о себе. Прости, если обидел.
У тебя не будет ни сил, ни желания что-либо ему объяснять. При всей твоей благодарности к человеку,