Действие вестерна, в различных вариантах представляющего легендарную (но не историческую, хотя с элементами историчности) эпопею заселения Дикого Запада, происходит на фронтире – подвижной границе между Востоком и Западом, вмещающей в своем понятии множество полярных противоречий (оппозиций): природа и цивилизация, знакомое и непознанное, мирное спокойствие и опасность, обжитое и неосвоенное, добропорядочное и авантюрное.
Персонажи вестерна переживают разительные перемены, в корне меняющие их образ жизни. Исторический катаклизм ставит их в конфликтные ситуации: пришельцы сталкиваются с коренными жителями (индейцами и мексиканцами), скотоводы и фермеры вынуждены противостоять наступлению индустриальной революции в лице строителей железных дорог или нефтедобытчиков.
Духу вестерна идеально отвечал пейзаж Долины монументов в индейской резервации Навахо, на границе штатов Аризона и Юта, где снимал свои классические ленты Джон Форд. Огромное пространство, засыпанное красноватым песком, с редкой скудной растительностью и будто внезапно возникающими одиноко торчащими скалами – идеальное визуальное воплощение смыслов, заключающихся в понятии вестерна.
Пустынность Долины монументов воплощает устойчивый символ глубоко укоренившегося в национальном сознании американцев аллегорического отождествления себя с богоизбранным народом, посланным в землю обетованную через пустыню. Идущее от пуританской культуры XVII века и связанное с пониманием пуританами своей религиозной миссии как «посыланием в дебри» (дебри – одно из значений мифологемы «пустыня», необжитые места), это понятие со временем утратило свой религиозный оттенок и «заземлилось», но не ушло из обыденного сознания, и потому практически для каждого американца имеет тот необъяснимый волнующий смысл, который немецкий философ Вильгельм фон Гумбольдт назвал «духом родимой колокольни».
Общинная жизнь в вестерне организуется по спонтанно создаваемому кодексу чести и частным образом соблюдаемой справедливости, зачастую персонифицированной в образе одинокого кочевника, ковбоя или стрелка. Этого героя можно рассматривать как литературного наследника странствующего рыцаря, также как и он, путешествующего на коне от края до края, вступая в схватку со злодеями разных мастей, угрожающими мирным жителям, и повинуясь собственному кодексу чести. В этом образе с его, по слову американского кинокритика Эндрю Сэрриса, «аллегорической одиссеей», сохраняющем свои основные черты почти неизменными, начиная с самого первого фильма, снятого в этом жанре – «Кит Карсон» (1903), всегда присутствуют следы суровейшего пуританизма и та отшельническая погруженность в себя, которая составляла сердцевину пуританского идеала. Естественное состояние ковбоя –