– Я не писатель. Я генератор текстов, – жаловалась я наставникам.
– Ты же пишешь, разве нет?
– Да, пишу.
– И неплохо получается вроде?
– Кажется, неплохо.
– Ну, тогда кому какое дело, писатель ты или генератор текстов?
– О-о.
Работая методом «усилие без насилия», я закончила сценарий за три месяца – первые три месяца трезвости. Удивительно, но читался он легко и все исправления, необходимые для того, чтобы перейти от черновика к рабочей версии, были ясно видны.
– Как ты умудряешься писать с маленьким ребенком под боком? – спрашивали меня.
– Ой, да я просто быстро пишу, – смеялась я – но вовсе не шутила. Обуздав собственное эго, я стала писать быстрее – настолько быстрее, что это стали замечать.
– Вот бы и мне писать столько же, сколько ты, – признался коллега-писатель. В то время он закончил свой первый роман и никак не мог приступить к следующему. – Я хочу написать еще книгу, и не одну, но чувствую, что не готов.
– Не готов?
– Ну, ты же понимаешь. Нет настроения. И вообще, это такая трудная работа…
– А что если я скажу, что писать можно очень легко? – спросила я. – Тебе было бы интересно?
– Ну разумеется.
– Интересно настолько, чтобы решиться на маленький эксперимент?
– Конечно. Думаю, да.
Я рассказала впавшему в уныние коллеге про ежедневную «норму» в три страницы и посоветовала повесить над письменным столом небольшую записку про «качество» и «количество». Меня выслушали со сдержанным скептицизмом.
– И ты именно так и пишешь все последнее время?
– Именно так и пишу.
– И предполагается, что я должен позволить кому-то – или чему-то – творить через меня?
– Суть ты верно уловил.
– А если не сработает?
– Ну, попытка не пытка. Вдруг этому «чему-то» понравится писать твоей рукой?
Я опасалась, что, когда назову «что-то» Богом, для моего знакомого это будет слишком. Вдруг он сочтет записку у письменного стола фальшивой, наигранной? Но я недооценила его стремление вернуться к творчеству. Он покорно украсил свой стол надписью «Великий Творец, я позабочусь о количестве. А ты – о качестве». Потом мой приятель занялся книгой. Поначалу это были крупные листы бумаги, исписанные от руки, затем он переключился на записные книжки с пестрыми обложками. Как и я, коллега быстро обнаружил, что ежедневную «норму» он выполняет просто с космической скоростью. Как и я, он понял, что, если увлечься и писать больше трех страниц, это плохо отражается на творчестве. Следуя моему примеру, он неукоснительно соблюдал принцип «усилие без насилия».
– Слушай, страницы и правда копятся ужасно быстро, – делился он со мной.
– Даже не сомневаюсь. Я очень рада!
Примерно в это же время мне позвонила моя сестра Либби, прекрасная художница. Она тоже заметила мою невероятную продуктивность,