Ия, любя всем сердцем брата, должна была бы радоваться его счастью.
Но… образ холодной, насмешливой девочки еще жил в ее воспоминаниях, и самый тип Нетти, пустенькой барышни, любившей выезды, наряды, мишурный блеск светской жизни, не мог нравиться ее серьезной и глубокой натуре.
О Нетти, вернее, о счастье любимого брата думала она сейчас гораздо больше, нежели о предстоящей ей самой перемене.
А между тем перемена в ее собственной жизни предстояла немалая.
Перед Ией неожиданно открывался новый путь, полный неожиданностей, непредвиденных случайностей, превратностей, а может статься, и многих разочарований.
Путь самостоятельного труда.
Глава III
Катя, босая, в одном легком ситцевом капоте[6], проворно сбежала со ступеней крыльца и быстрой птичкой порхнула в свой шалашик. Там царила полутьма, сладко пахло яблоками.
Они лежали правильными рядами на свежей подстилке из соломы.
Тут же стояла пустая корзина, приготовленная для сорванных плодов. Катя, отбросив назад то и дело спадавшую ей через плечо тяжелую косу, стала бережно укладывать яблоки в корзину.
Сердце девочки сжималось тоской.
На глазах поминутно навертывались слезы.
«Сегодня уезжает Ия. Бог знает, когда придется еще увидеть ее», – в сотый раз повторила мысленно в это утро девочка, в то время как ее загорелые руки бережно укладывали в корзину с соломой румяные сочные плоды.
Яблоки предназначались для Ии. Их вчера еще, когда все спали, черненькая Катя осторожно сняла с деревьев при лунном свете августовской ночи. Каким чарующим при этом свете казался ей задумчивый сад! И милые стройные яблоньки, точно нежные призраки, высились в его серебристом сиянии.
Вчера, занятая своим делом, Катя еще не грустила. Сбор яблок и красота лунной ночи совсем поглотили ее.
Но сегодня все ее веселость и жизнерадостность исчезли бесследно. И острая тоска предстоящей разлуки мучила маленькую душу.
С тех пор как начинает себя помнить Катя, ее жизнь была всегда тесно связана с жизнью Ии.
Старшая сестра постоянно трогательно заботилась о младшей. В раннем детстве Кати Ия являлась как бы ее покровительницей и няней. Она играла с ней, забавляла ее, умела рассказывать ей такие дивные сказки. А когда позднее приезжала на каникулы из института, то сама готовила в пансион младшую сестру. Она же знакомила ее впервые с русскими и европейскими классиками, учила всему тому, что знала сама, в то же самое время стараясь утихомирить несколько взбалмошную, чересчур живую натуру своей шалуньи сестренки. Несмотря на маленькую разницу в возрасте между ними Ия казалась много старше Кати.
Как часто Катя негодовала на Ию, называя ее в насмешку классной дамой и гувернанткой, как часто сердилась на нее за ее замечания и «нотации», на которые, по ее мнению, не скупилась Ия. Но в глубине души девочка не могла не сознавать, что более строгая и требовательная