Профессия журналиста, на взгляд Жовнера, тоже предполагает некое разнообразие этих самых будней: встречи с людьми, узнавание нового, поездки в незнакомые места – все это не дает любопытству притупиться или исчезнуть окончательно, а мозгу разлениться. Тем не менее и эта профессия не позволяет вернуться в многогранное, восторженное и наполненное эмоциями детство. Не хватает интенсивности, насыщенности новизной. Но то, что теперь происходило в обществе, по стремительности изменений Сашка воспринимал если не как возврат в детство, то несомненное приближение к нему.
Теперь каждый новый день приносил множество неведомого прежде.
Неожиданные перемены, желание и умение осваивать новое разделили людей, как Жовнер для себя определил, на тех, кто помнил детство или хотел вспомнить, но по каким-то причинам не мог, и кто вовсе не желал его вспоминать. И в зависимости от этого принимал новизну, пытался понять или отвергал, не задумываясь. И теперь в одной среде, в одном обществе появились разные группы людей, отличающиеся отношением к новой информации, скоростью ее восприятия и темпом жизни. Одни успевали поразительно много, и у них многое получалось, другие же, наоборот, ничего не могли и не хотели. У одних жизнь стала длинной и насыщенной, как в детстве, у других – короткой и бездеятельной. Первые азартно осваивали новые знания, вторые прятались от реалий – кто как мог.
Если бы у Жовнера было время размышлять, он обязательно развил бы вдруг пришедшую идею о зависимости времени от насыщенности жизни новизной (что, в свою очередь, формирует понятие счастья), о полезности этой новизны, даже какую-нибудь формулу выдумал, но этого как раз и не было. Впрочем, и подобные размышления не казались важными. Как уже не казались важными и собственные литературные опыты, судьба написанного