Когда в 1948 г. Герберт Баттерфилд читал лекцию о научной революции в Кембриджском университете, шел всего второй год лекций по истории науки: в предыдущем году курс читали королевский профессор истории Г. Н. Кларк, специалист по XVII в., и медиевист М. М. Постан. Именно в Кембридже Ньютон (1643–1727) написал свой труд «Математические начала натуральной философии» (Philosophiæ naturalis principia mathematica, 1687), и здесь же Эрнест Резерфорд (1871–1937) в 1932 г. впервые расщепил ядро атома. Здесь историки не дремали и считали себя обязанными изучать историю науки. Они также всегда настаивали, что история науки пишется историками, а не учеными[18]{27}.
И историки, и ученые Кембриджа получили одинаковое образование: латынь была у них обязательным предметом. Они встречались за ланчем и ужином в своих колледжах, но жили в разных интеллектуальных мирах. Свою книгу «Происхождение современной науки» (The Origins of Modern Science, 1949) Баттерфилд начал с выражения надежды, что история науки послужит долгожданным мостом между искусствами и науками. Его надеждам не суждено было сбыться. В 1959 г. (когда латынь была окончательно исключена из вступительных экзаменов) кембриджский химик и известный писатель Ч. П. Сноу прочел лекцию, в которой жаловался, что в Кембридже преподаватели наук и искусств практически перестали разговаривать друг с другом[19]. Лекция называлась «Две культуры и научная революция» (The Two Cultures and the Scientific Revolution) – речь шла о революции Резерфорда, которая привела к созданию атомной бомбы{28}.
Баттерфилд, использовавший термин «научная революция» за десять лет до Сноу, последовал примеру (так всегда считалось) Александра Койре (1892–1964){29}. Койре, (еврей, родившийся в России, получивший образование в Германии, в пятнадцать лет брошенный царским режимом в тюрьму за революционную деятельность, сражавшийся в рядах французской армии в Первую мировую войну, присоединившийся к движению Сопротивления во Вторую мировую и ставший ведущей фигурой среди американских историков науки), опубликовавший свою работу в 1935 г. на французском языке, говорил о научной революции XVII в., от Галилея до Ньютона; ровно десятью годами раньше появилась классическая работа Гейзенберга по квантовой механике[20]. Для Койре и Баттерфилда именно физика – сначала физика Ньютона, затем физика Альберта Эйнштейна (1879–1955) – символизировала современную науку. В настоящее время мы можем поставить в один ряд с ней и биологию, но они писали свои работы до открытия ДНК Джеймсом Уотсоном и Фрэнсисом Криком в 1953 г. Когда Баттерфилд читал свои лекции, медицинская революция – первое чудо-лекарство, пенициллин – только начиналась, и даже