Нагорные тропинки. Статьи о творчестве и биографии А.С. Пушкина. Михаил Гладилин

домик», что можно уподобить смерти. Второй, суббота и застолье с немецкой речью, – страшный сон как «страшный суд» в лице «честной компании», «мертвецов православных», которые приступили к гробовщику «с бранью и угрозами»; и третий день – утро воскресенья, когда проснувшийся Адриян узнает, что это был сон, и, обрадованный, обо всем забывает. Воскресенье пришло, а Воскресенья не настало, и он не избавился от своего нечестия и от укоров своей совести, так и не обрел радости сердца и увеселения души. Адриян – значит «сильный, зрелый», а Прохор – «который далее идет». Этот «сильный» преуспевающий московский предприниматель «идет далее», и мы вслед за ним, к образу Ермолая Лопахина.

      В первых же словах, сказанных Лопахиным в пьесе, в их правдивости можно усомниться. Он действительно приехал в дом, чтобы встретить приезжающих на станции, но он вряд ли проспал, как он говорит, сидя за книгой, уж очень неудобно и достаточно долго (более двух часов) пришлось бы ему спать. Первое, что он спрашивает у горничной Дуняши, – который час, хотя вскоре уже неоднократно смотрит на имеющиеся у него часы. Может, скрыл, что они у него есть, а может, необходимые часы оказались у Дуняши, которая без надобности почему-то смотрит в это же утро на свои часы, будто любуется только что доставшемуся ей подарку. Возможно, у Лопахина с ней любовная связь. Тогда становится более понятным, почему они вошли вместе и она тушит свечу, и почему и что ее так сильно волнует, и чего она так боится – о связи может узнать приехавшая хозяйка, и зачем она признается Лопахину о сватовстве Епиходова, и почему столь доверительно наставляет ее Лопахин: «Очень ты нежная… Надо себя помнить». Лопахин – человек времени: это он говорит – «время идет», «время не ждет». У него каждая минута на счету. Когда уезжали, то он предупреждает – «до поезда всего сорок шесть минут! Значит, через двадцать минут на станцию ехать». Он служит времени, сегодняшнему дню, и оно помогает ему свершать его дела. Он и есть сын своего времени, еще молодой, крепкий, неутомимый. Время и жизнь призвали его в купцы, и он вступил на поприще, мало что зная и что умея другое. И он никак не мог проспать. И не горничная Дуняша тому виной. Этим же ранним утром он признается Любови Андреевне: «Хотелось бы только, чтобы вы мне верили по-прежнему… собственно, вы сделали для меня когда-то так много, что я забыл все и люблю вас, как родную… больше, чем родную». Ему есть что помнить, есть и что забыть. Здесь, в этом доме, его научили читать, писать, его по-семейному воспитывали и учили обхождению – как учтиво и с умением он прощается в это утро с разными людьми. Этот дом, его люди и его атмосфера, сама Любовь Андреевна и юношеская влюбленность в нее по-своему облагородили характер сына крепостного мужика, и это тоже способствовало столь быстрому его успеху в делах. Он действительно многим обязан этому дому и его хозяйке, и, когда она приезжает, считает для себя необходимым ее встретить и помочь: или дать денег на уплату долга, а значит, полностью потерять их для себя, или еще что-то придумать