Пролегомены российской катастрофы. Трилогия. Ч. I–II. Рудольф Бармин

значительно активизировала массу сельского населения, вовлекая их в непосредственное обсуждение насущных проблем, способствуя политическому просвещению их, выяснению своих прав и более решительному и грамотному отстаиванию их в отношениях с царской администрацией. Низы требовали самостоятельности, начался тектонический сдвиг в ранее малоподвижном социальном материке. «Сводки МВД зафиксировали в течение этого периода резкое обострение борьбы между властью и сельским миром» (Ольденбург… Т. 1. С. 182). «Обломов проснулся…» Но в целом вопросы земли и общины решены не были, что и предопределило их кровавую постановку в революционных потрясениях 1905–1907 годов. Решение многих из них было перенесено в стены открывшейся в апреле 1906 года на основе манифеста от 17 октября 1905 года Государственной Думы. И здесь необходимо вкратце остановиться на отношении российского императора к Думе.

      Ради умиротворения общественных страстей Николай II был не против образования коалиционного правительства во главе с кадетами во время работы первой Думы, но те заломили чрезмерную цену – ответственность только перед Думой, переход к однопалатной системе (то есть упразднение Госсовета и основных законов 1906 года), всеобщая амнистия «эксам» из большевиков и эсеров, отчуждение помещичьих земель, создание правительства только из представителей кадетской партии и пр. На меньшее Милюков был не согласен. Такая категорическая позиция лидера кадетской партии свидетельствовала о политической незрелости его и руководства партии. Только по их вине идея коалиционного правительства, компромисса между властью и обществом провалилась. Из-за категорической неуступчивости Милюкова и его братьев по партии провалилась идея образования коалиционного правительства и во второй Думе (Рутыч Н. Н. Думская монархия. СПб.: Logos. С. 35–46), что подвигло дипломата и члена ЦК кадетской партии Нольде к выводу: «Кадеты – соль земли русской, но глуповаты» (Михайловский Г. Н. Записки. Из истории российского внешнеполитического ведомства. 1914–1920. М.: Международные отношения, 1993. Кн. 1. С. 414). Мог ли Николай II согласиться на компромисс на условиях Милюкова? Взять хотя бы требование амнистии всем политзаключенным. Его удовлетворение означало освобождение многих тысяч участников вооруженных бунтов 1905–1906 годов, террористических актов, ответственных за массовые убийства как воинских чинов армии и флота, полицейских, кассиров, инкассаторов, представителей царской бюрократии (начальников тюрем, прокуроров, губернаторов, министров и пр.), так и рядовых обывателей, ставших жертвами грабежей и терактов. Выпустить этих убийц и насильников на свободу в еще не обузданную революционную стихию – значило собственными руками усилить революционную анархию, вызвать новую волну насилия, показать свою слабость и глупость. Глупостью было бы и удовлетворение требования о создании однопартийного правительства, члены которого никогда не принимали участия в управлении государством. На что способно такое правительство, наглядно было продемонстрировано Временным правительством, окончательно добившим исторически