Не дай бог иметь на троне фаталиста! Ведь фатализм – это форма равнодушия, преднамеренное нежелание повлиять на ход исторических событий в благоприятном для себя, династии и страны направлении, вера в их божественную предопределенность. С такой установкой на ход мировой истории правитель обречен на второстепенную роль в игре мировых игроков, а страна – на разного рода катаклизмы.
Восшествие на престол нового властителя породило у либерально настроенной общественности России надежды на обновление одиозной для Европы общественной системы. Наиболее прогрессивно мыслящая в России и «конституционно зараженная» тверская общественность в своем приветственном адресе престолонаследнику 17 января 1895 года выразила пожелание «быть народу услышанным новой властью, которая в своих действиях будет руководствоваться верховенством закона» и т. п. По подсказке «недремлющего ока государева» Победоносцева Николай II лично вручил тверской делегации ответ, суть которого сводилась к следующему: «Забудьте о несбыточных мечтаниях… Я буду охранять начала самодержавия столь же твердо, как охранял их мой покойный родитель» (Мэсси… С. 64). По поводу этого ответа восторженную телеграмму Николаю II прислал Вильгельм II: «Я восхищаюсь вашей превосходной речью. Принципы монархии должны быть утверждаемы со всей силой» (Мэсси… С. 65). Юный царь был польщен, еще больше уверовав в правильность сохранения самодержавия в неизменном виде, совершенно не утруждая себя мыслью о том, что кайзер-то жил и управлял страной при парламенте. Вильгельм прекрасно понимал, что обуздание парламентских настроений в России будет только способствовать росту общественных противоречий, загоняя болезнь внутрь; росту социального недовольства, перегреву социального котла и неминуемому взрыву, что еще больше ослабит восточного соседа и развяжет ему руки на западе. Он недвусмысленно намекал на приоритет дружбы России с Германией. Но, видимо, Николай II унаследовал от своего отца неприязнь к германским императорам и отказывал им в дружелюбии. Так, он в сентябре 1901 года дважды отказал Вильгельму II во встречах по пустякам (Богданович… С. 269). На большей выгодности заключения союза с Германией, чем с Англией и Францией, настаивал министр двора Фредерикс (генерал Мосолов А. А. При дворе последнего императора. Записки начальника канцелярии министра двора. СПб.: Наука, С.-Петерб. отделение, 1992. С. 159), наиболее дальновидный сановник из ближайшего окружения императора. Такого же мнения был и один из образованнейших и дальновидных дипломатов, российский посланник в Японии Розен (Гурко… С. 321). Николай II пропустил