За суетой, трепом Франкенштейна и примочками-перевязками прошел вечер и часть ночи. Сева наконец ушел, содрав напоследок с плеча Витька ненужную уже повязку (высказавшись с умным видом: «Пусть дальше так заживает»). Сестра, намазанная каким-то на редкость вонючим снадобьем и замотанная бинтами, словно мумия, заснула, скорее всего, под действием чего-то очень нетрадиционного, с крайне ответственным видом введенного ей Франкенштейном внутривенно. Витек же, мучимый нехорошими мыслями, отвергнув предложенную не в меру заботливым соседом «помощь от всех переживаний», забылся лишь под утро. Но и утром выспаться ему не дали.
…Кто-то тряс его за плечо.
– М-м-м-м, – сказал Витек и перевернулся на другой бок.
– Вставай!
Он вздохнул горестно, перевернулся обратно и открыл глаза.
На Гальке уже не было бинтов. На ней был толстый слой пудры, делающий ее похожей на мраморную статую работы Кустодиева, если бы Кустодиев делал статуи. Под пудрой синяков не было видно, а глаза скрывали темные очки.
– Вставай, собирайся. Сейчас такси приедет.
Витек проснулся окончательно и только сейчас увидел два чемодана, стоящих посреди комнаты.
– Ты куда это собралась?
– Мы уезжаем, – не терпящим возражений тоном заявила Галька. – Если помнишь, у нас еще дом в деревне имеется.
– Дом? В деревне? Это который от родителей остался?
– Он самый.
Витек почесал указательным пальцем висок, но покрутить не решился.
– Галь, очнись! Он тогда был сарай сараем, а сейчас уж, небось, вообще на дрова рассыпался.
– Не рассыпался!
Сестра была настроена более чем решительно. Казалось, что из-под темных очков вот-вот сверкнет молния.
– Тогда строили так, как сейчас и не снилось. Он еще сто лет простоит. А, по-твоему, лучше, чтоб нас здесь на ремни порезали?
– Где-то я уже это слышал, – пробормотал Витек.
– А если слышал – давай поднимай задницу и собирайся быстрее.
Витек не пошевелился. Он сидел на кровати, свесив босые ноги, и напряженно думал.
– Ты что, глухой?
…Вам случалось когда-нибудь принимать решения? Не повседневные, типа купить или не купить ребятенку телепузика или шлепнуть или не шлепнуть по мягкому месту излишне громко верещащую супругу? А такие, которые резко и навсегда изменят вашу жизнь в ту или иную сторону? Как у богатыря с камнем и тремя дорогами? Когда воздух вокруг тебя вдруг становится гуще и тяжелее и время слегка притормаживает – тик… так… ожидая твоего решения?
Сейчас перед Витьком было всего две дороги…
– Я не поеду, – сказал он.
Воздух стал обычным, и часы снова затикали в привычном ритме.
Галька не стала кричать и переубеждать, только вздохнула и как-то неловко, надломленно села на чемодан.
– Значит, не поедешь? – только и спросила.
– Не, Галь, не поеду, – сказал Витек, утверждаясь в своем решении. Утвердился – и как-то совсем легко