Рассматривались и другие вопросы церковной организации. В феврале 1928 года, в связи с поступившими в канцелярию докладом Управляющего русскими православными общинами в Болгарии, прошениями прихожан русской православной церкви в Софии на имя архиепископа Серафима по вопросу о введении пропорциональных выборов при избрании Приходского Совета, рапортом Управляющего об утверждении им избранного Приходского Совета и новых прошений прихожан о введении пропорциональных выборов, Архиерейский Синод постановил, что поскольку вопрос об изменении статей Приходского Устава о выборах Приходских Советов имеет принципиальный и общецерковный характер, перед окончательным вынесением решения поручить Управляющему Синодальной Канцелярией Е. И. Махароблидзе всесторонне выяснить этот вопрос, и о результатах доложить Синоду вместе со своими соображениями по существу дела[138].
Из рассмотренных Архиерейским Синодом дел, посвященных русской церковной жизни в Болгарии, мы узнаем о натянутых отношениях, которые, к сожалению, существовали между двумя русскими епископами – Серафимом и Дамианом.
В сентябре 1926 года Священный Синод Болгарской Церкви оповещал об отсутствии со стороны названного Синода препятствий к открытию епископом Дамианом для русских беженцев в Болгарии миссионерского стана, а также уведомлял, что епископ Серафим, Управляющий русскими православными общинами в Болгарии оспаривает право епископа Дамиана на образование этого стана[139]. В декабре 1926 года Священный Синод Болгарской Церкви уведомлял о том, что по вопросу о введении в действие среди русских беженцев в Болгарии устава миссионерского стана необходимо Преосвященному Дамиану, епископу Царицынскому, войти в соглашение с Преосвященным епископом Серафимом, Управляющим русскими православными общинами в Болгарии[140].
В мае 1927 года епископ Дамиан обратился к Синоду с просьбой разрешить ему провести Съезд русского духовенства в Болгарии по делам благотворительности и миссионерства. И здесь же он жалуется на епископа Серафима, Управляющего русскими православными общинами в Болгарии, «якобы препятствующего архипастырской его деятельности». Вновь епископ Серафим вынужден был дать объяснение по этому поводу. Со своей стороны, Архиерейский Синод призвал обоих архиереев строго разграничивать пределы своих компетенций и оказывать друг другу взаимную поддержку[141].
В декабре 1927 года были заслушаны