И все-таки я осуществил свой план и решился на третью попытку в ГИТИС: упрямство и настойчивость в характере всей нашей семьи. Не помню, но кажется, я не говорил отцу, что опять пошел «болтаться без дела» и «прожигать жизнь», т. е. поступать в ГИТИС. Но здесь уже и рассказывать нечего. Я совсем упустил из виду, что меня ждала армия. Поэтому до третьего тура экзаменов меня попросту не допустили, объяснив, что военной кафедры институт не имеет, поэтому, даже если я поступлю, меня все равно в первом же семестре заберут в армию. Армия совсем не вписывалась в мое будущее, но была так же неотвратима, как и надоевший уже завод измерительных приборов.
Все лето до самой армии я должен был провести на заводе, что я и сделал. Но за две недели я взбунтовался! Никакие силы меня не могли заставить идти на завод.
– Василий Петрович, – подошел я к начальнику цеха, – мне через две недели уже в армию, отпустите меня, а? Хоть с друзьями попрощаться по-человечески…
– Ты думаешь, Лещенко, ты здесь самый умный? – грубо оборвал он меня. – А работать кто будет за тебя? Я?!
– Я же весь год, без больничных и отгулов, может, отпуск выпишете?
– У меня все в отпусках, работать некому!
– Все равно не приду.
И бегом в поликлинику при заводе, вбегаю в кабинет, падаю на кушетку.
– Плохо мне очень, – и правда, одышка, красный как рак, глаза блуждающие. Но я-то понимал, что это от бешенства, ну и от быстрого бега, конечно.
– Та-аа-ак, Лещенко, на что жалуетесь, – спокойно спрашивает заводской врач, а по ее взгляду видно, что начальник ей уже позвонил, все ценные указания, как действовать с этим подрывателем социалистического труда, она уже получила.
– Не знаю, доктор, только чувствую я себя неважно, знобит так… Может, грипп?
– Грипп? – недоверчиво вскинула она брови. – Летом?! – но повязку на лицо надела. – Вот градусник, измерьте температуру.
А сама села рядом и напряженно на меня смотрит, чтобы если что поймать меня на лжи или на какой-нибудь уловке. Но через несколько минут произошло настоящее чудо!
– Как странно, повышенная… – пробормотала доктор, глядя на градусник, и даже потрогала мне лоб.
– Да и чувствую себя ужасно, – сказал я умирающим голосом.
– Ну вот что, Лещенко. Не знаю, какие у вас там проблемы с начальником цеха, но я вас в таком состоянии на производство допустить никак не могу, – сказала врач, что-то быстро записывая в карточке.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой