– У моего «нордхайма» сточен боек, я еще вечером заметил, – невозмутимо сказал он. – Поэтому товарищи чекисты и вели себя так героически. Я только не понял, что случилось с начальником? Что за внезапный обморок?
– Приступ сонливости, – столь же небрежно обронил Гальтон. Если минуту назад у него внутри всё будто заиндевело, то теперь случилась внезапная, бурная оттепель. Он жив! Враги повержены! А главное – она собиралась прыгнуть на них, как дикая кошка! – Через полчасика товарищ проснется, и теперь уже мы зададим ему кое-какие вопросы.
Зоя вдруг рассмеялась:
– Какие вы, мужчины, смешные. Как вы обожаете распускать хвост! Мол, всё вам нипочем. Были на волосок от смерти, но ни один мускул на лице не дрогнул. Хотя этим вы мне, собственно, и нравитесь…
Айзенкопф заметил:
– Во-первых, у меня на лице нет мускулов. А во-вторых, женщины не к месту болтливы, и этим вы мне не нравитесь. Мой «браунинг» стреляет не громче пробки от шампанского, но все же нужно понять, разбудил он соседей или нет. Если сейчас прибегут, допросить чекиста не получится. Придется отдать его властям.
С минуту они прислушивались. Вокруг было тихо.
– Никто не проснулся. А если и проснулся, то перевернулся на другой бок, – констатировал немец. – Однако лучше все-таки удостовериться. Гальтон Лоренсович, вас не затруднит пройтись по коридору?
Норда нисколько не задело, что Айзенкопф распоряжается. Гальтон считал себя человеком бывалым, но во всем поведении биохимика чувствовалась хватка истинного профессионала. Отчего же не довериться специалисту?
Доктор осторожно выглянул в коридор.
Пусто.
Мягко ступая по ковровой дорожке, прошел в один конец – там был выход на лестницу.
Никого.
Сходил в другую сторону, где располагался курительный салон. Там в кресле дремал скуластый мужчина в светлом костюме. На коленях раскрытая газета, в пепельнице погасшая сигарета. Выстрел полуночника не разбудил – спасибо гулу турбины и шуму волн.
Всё было в порядке.
Когда он вернулся в каюту, там горел свет, шторы были задвинуты, а пленный чекист сидел, привязанный к стулу. Голова его свешивалась на плечо, волосы (не седые, а неестественно светлые) растрепались.
– Где труп?
Второй чекист исчез, лишь на ковре, да и то если хорошенько приглядеться, можно было рассмотреть несколько темных пятен.
– Вытащили через окно. Швырнули за борт, – спокойно объяснил Айзенкопф. – Надо отдать должное ее сиятельству. В обморок не упала, и руки сильные. Хоть какая-то польза.
Гальтон опешил.
– Но… но это делает нас преступниками! Одно дело – законная оборона, совсем другое – сокрытие убийства!
– Неужели вы еще не поняли, что на карту поставлены вещи куда более важные, чем соблюдение юридических церемоний? – Айзенкопф смотрел на него, укоризненно покачивая головой. – Как вы могли заметить, та сторона не церемонится. И правильно делает. Это вопрос будущего всей планеты. Наша миссия ни в коем случае не должна