– Послушайте вы, животные! – заорал он, придя в неистовство. – Вечер скоро! Только у бабочек спаривание продолжается по двенадцать часов кряду!
– Он прав, – сказала Зоя, мягко отталкивая любовника.
– А?
– Всё, всё. – Она взяла его за виски. – Включайте интеллект, доктор Норд. Придется впустить этого андроида. До прибытия в Бремерсхавен остается одна ночь. Можно ожидать чего угодно. Нам нужно держаться вместе.
Гальтон с досадой «включил интеллект»: взглянул на часы, присвистнул, вскочил с постели.
Мозг заработал, быстро набирая обороты.
Действительно, ночью следует ожидать новой атаки. А пистолет испорчен. Револьвер Зои на дне океана. Теперь оружие осталось только у Айзенкопфа.
– Сейчас! – крикнул он. – Перестаньте колотить в дверь. Ступайте в нашу каюту. Мы все переместимся туда, она просторнее.
– Мы будем с тобой целомудренно делить ложе, как Тристан и Изольда, [31] только вместо обнаженного меча между нами будет герр Айзенкопф, – шепнула Зоя, натягивая платье.
– Какой Тристан? Какая Изольда? – удивился доктор.
Он был не виноват. В отцовской библиотеке имелось множество книг, но ни одной художественной.
На океан наползала безлунная и беззвездная тьма. Наступала последняя ночь трансатлантического плавания.
Команда «Ученые» встретила ее в полной боевой готовности.
Руководитель сидел на стуле сбоку от окна – изображал удобную мишень для выстрела с палубы. В руке он держал духовую трубку. Иглы лежали в нагрудном кармане.
Огнестрельная мощь группы была представлена Айзенкопфом. Он устроился за столом, на котором поблескивал снятый с предохранителя семизарядный «нордхайм». Перед тем как занять эту стратегическую позицию, биохимик долго возился в своем гигантском кофре, а потом открыл окно.
– Зачем? – удивился Норд. – Это облегчит им задачу.
– Иначе задохнемся. Если они вздумают стрелять, стекло все равно не защитит.
Зое было приказано отдыхать, она должна была сменить Гальтона в два часа ночи. Немец же ядовито сказал, что его сменять необязательно, поскольку он не истощил свои силы излишествами.
Девушка, кажется, в самом деле выбилась из сил. Во всяком случае, заснула она моментально, едва скинув туфли. Норд смотрел, как она ровно дышит, лежа на его кровати, и в груди поднималось незнакомое, довольно болезненное чувство, от которого было трудно дышать.
Но подолгу любоваться спящей Зоей он себе не позволял. Нужно было неотрывно наблюдать за дверью, что выходила в коридор. Это они с Айзенкопфом так распределили зоны ответственности: немец следил за окном, Норд – за дверью. Нападения следовало ожидать или оттуда, или отсюда.
Электричество в каюте было погашено, но через окно проникало достаточно