Все присутствующие пожали плечами и отвернулись. Кроме него.
Он поставил графин на стол, его лицо разгладилось, он улыбнулся мне. Так он улыбнулся мне в первый раз. И возможно, в последний. Мне кажется, в тот вечер между нами возникло некое взаимопонимание… Эдакая тонкая ниточка. Я тогда попыталась защитить его, как могла, моего странного седого марсианина, который подходил сейчас к кухонной двери, толкая перед собой тачку с дровами.
– Все в порядке? Тебе не холодно?
– Все хорошо, спасибо, не беспокойтесь.
– А малышки?
– Они смотрят мультики.
– Мультики – в такое время?
– Во время каникул их показывают каждое утро.
– Ага… прекрасно. Ты нашла кофе?
– Да-да, спасибо.
– Кстати, Хлоя… По поводу каникул, ты не должна…
– Позвонить на работу?
– Да, впрочем, не знаю…
– Да-да, я позвоню, я…
Я снова заплакала.
Свекор опустил глаза. И снял перчатки.
– Прости, я вмешиваюсь не в свое дело…
– Да нет, не в том дело, я просто… Чувствую себя потерянной… Я… вы правы, пойду позвоню шефу.
– Кто он, твой начальник?
– Подруга, надеюсь, что подруга, сейчас увидим…
Я забрала волосы старой резиночкой Люси, которую нашла в своем кармане.
– Скажи, что берешь несколько дней отпуска, чтобы ухаживать за злобным свекром… – предложил он.
– Да… За злобным и беспомощным. Так будет убедительней.
Он улыбался, дуя на кофе.
Лоры на месте не оказалось. Я пролепетала нечто невнятное ее помощнице, которую ждал вызов по другой линии.
Позвонила домой. Набрала код автоответчика. Ничего не значащие сообщения.
А на что я, собственно, надеялась?
Снова подступили слезы. Мой свекор вошел в комнату и тут же вышел.
Я говорила себе: «Давай, надо выплакаться раз и навсегда. Вылить все слезы, выжать, как губку, мое большое печальное тело и перевернуть страницу. Думать о другом. Идти вперед мелкими шажками и все начать с начала».
Мне повторяли эти слова сотни раз. Думай о другом. Жизнь продолжается. Вспомни о дочерях. Ты не имеешь права так распускаться. Встряхнись.
Да, я знаю, прекрасно все знаю, но поймите же вы – у меня не получается.
Во-первых, что это такое – жить? Что означает это слово?
Мои дети… но что я могу им дать? Маму в депрессии? Перевернутый мир?
Я готова вставать по утрам, одеваться, завтракать, одевать и кормить дочерей, держаться до вечера, укладывать их и целовать на ночь. На это я способна. На это все способны. Но не более того.
Будьте ко мне милосердны.
Не более того.
– Мама!
– Да, – отвечаю я, вытирая нос рукавом.
– Мама!
– Я здесь,