Устыдясь своих страхов, Вадим почти успокоился и отправился обратно. Но легкая досада оставалась: разбередил старые раны, теперь точно не уснуть. На крыльце он выбросил сигарету – разгрыз фильтр в лохмотья, достал новую. Долго стоял неподвижно, вдыхая дым. Прикурил вторую, но осилил лишь наполовину – накурился досыта. Плыли тучи, сталкиваясь и сливаясь. Робкий дождик то шел, то прекращался. Старая песня. Внезапно посетила мысль: в холле отрубили свет, а не настал ли всеобщий конец энергоснабжению? Он бросился к гаражу искать металлические предметы – окончательно добил зажигалку. Подобрал какую-то ржавую скобу с отверстиями, лучше и не придумать. Швырнул в проволоку – всем привет! – брызнули искры, мелькнула голубая саламандра. Ошибочка вышла. Плюнув с досады, Кольцов вернулся в дом.
Ноги по инерции понесли его к левой лестнице. Кто-то шарахнулся от него, как от прокаженного! Черное пятно во тьме – вскрикнуло, метнулось вверх. Адреналин плеснул в кровь – Вадим бросился вперед, настиг пятно в три прыжка и повалил на холодные ступени. Но не тут-то было – юркий кулачок вырвался на свободу, больно саданул выше глаза. Он запоздало перехватил запястье (там хватать-то было нечего).
– Пусти, идиот! – взвизгнул тонкий голосок.
Вадим рывком поднял Валюшу на ноги, попутно отвесив затрещину в качестве компенсации за пережитый испуг.
– Ну и за кем мы тут шпионим?
– Пи-пи захотела, ты что, сбесился, Кольцов? – пищала сдавленно девочка, сверкая в темноте зенками. – Отпусти же меня, дурак, не убегу…
– Ладно, сама виновата, – Вадим убрал руку и осторожно потрогал место приложения Валюшиного кулака. – И чего руки распускаем? А если бы ты мне не в бровь, а в глаз?
Валюша хихикнула, из-за чего и заработала вторую затрещину. Усилием воли Вадим смягчил удар. Каким-то нервным он стал.
– Хорошо, иди делай «пи-пи». Жду тебя в комнате, – он сграбастал Валюшу за шиворот, развернул и подтолкнул. Валюша внезапно заупрямилась.
– Расхотелось что-то… Ты сам виноват, Кольцов. Ушел от меня, я просыпаюсь в холодном поту – меня какая-то женщина обнимает. Знаешь, Кольцов, я не привыкла спать с женщинами.
– Ты привыкла спать с мужчинами, я понял тебя, – кивнул Вадим. – Ладно, идем, святая Лолита, – он ослабил хватку, – но давай договоримся: отныне ты понимаешь меня с полуслова, держишь рот на замке, по дому не бродишь, засыпаешь сразу. И ни одного обидного слова о блондинках – о них либо хорошо, либо ничего.
Ответить с присущим ей достоинством Валюше помешал посторонний звук. Где-то далеко, вероятно, наверху, раздался слабый шум. Упало и покатилось что-то металлическое, предположительно круглое. Вадим задрал голову. Звук оборвался, сменившись тишиной. Казалось, она звенела, как зловредный комар.
– Это где? – прошептал Кольцов. – На втором этаже?
–