Алёна мысленным взором окинула прилегающие окрестности. Срочно нужен магазин. Они тут на каждом шагу, прямо скажем, натыканы, все-таки дело происходит, прошу не забывать, в Париже, но это должен быть магазин с демократичными ценами – раз, где есть большой выбор одежды – два, а три – с реальными размерами, не только на Твигги рассчитанными, но и на фактурных русских красавиц. О, есть такой! Это «Promod», один из филиалов которого совсем недавно открылся на стыке площади Опера и бульвара Капуцинок, который почему-то в России упорно называют бульваром Капуцинов, а между тем он называется именно boulevard des Capucines, а не Capucins. По бульвару Капуцинок некогда прошел первый парижский омнибус, а в доме № 14 в 1895 году впервые был показан кинофильм братьев Люмьер, и картина Клода Моне называется «Бульвар Капуцинок в Париже», так что в название известного русского фильма вкралась смешная ошибка. Штука в том, что некогда здесь находился женский монастырь ордена капуцинов, и бульвар назвали именно в честь монахинь. Прямо напротив, чуть поодаль, стоял мужской капуцинский монастырь, но он почему-то не удостоился чести быть увековеченным в парижских названиях.
Но о странностях топонимики Алёна сейчас не думала, а думала она только о магазине «Promod». «Promod» – то, что надо! В Нижнем Горьком, где в основном обитала наша героиня, тоже имелось несколько магазинов этой фирмы, в которых Алёна не раз покупала разные рубашки: у нее вообще была слабость к блузкам рубашечного стиля.
Она рысью перенеслась через площадь, даже не удосужившись бросить взор на красивейшее в мире здание – Гранд-опера, а еще менее – на светофоры, и, услышав, как за спиной взвизгнули тормоза очень своевременно остановившейся машины, влетела в распахнутую дверь. По утреннему времени он был практически пуст, только у кассы стояла какая-то девушка в мешковатой серой куртке и с ворохом джинсов в руках. Джинсы от «Promod» писательнице Дмитриевой не нравились совершенно, они были для ее шедевральных бедер мелковаты и плосковаты, а потому Алёна рысью понеслась к стойке, на которой висели брюки.
Что за незадача?! Сплошь новый фасон – широченные в бедрах, зауженные книзу, да еще с манжетами, фу, как напоминают некогда носимые, нелюбимые и благополучно отставленные «бананы». Можно представить, как безобразно они будут толстить… Но выбора нет. Померить хоть эти, серые с ремнем, что ли? Алёна схватила чуть ли не первые попавшиеся штаны, на которых было написано 40 – ее французский размер, в России это то же, что 46, – и кинулась в примерочную, едва не столкнувшись с покупательницей джинсов, которая в это время отошла от кассы и проследовала в другую дверь магазина, выходившую на Шоссе Д’Антен… Где-то на этой улице находится дом, в котором некогда умер Мирабо,