– Можешь говорить мне «ты», мой мальчик, – ответил капрал. – Теперь, когда на дворе война…
– Пока еще не на дворе, – заметил крестьянин, собиравший рядом с ними лошадиный навоз в тачку.
– Да уже почти что война, если меня опять призвали на военную службу! – отозвался рыжий и, облокотившись о спину своей лошади, добавил: – А чем ты занимался на гражданке?
– Я был фермером в Аржантане, – произнес с сильным местным акцентом человек с тачкой.
Он отнес вопрос на свой счет, потому что в эту минуту как раз думал о своей ферме.
Капрал ответил не сразу.
– Я был псарем в охотничьей команде, – сказал он медленно. – Занимался гончими для псовой охоты… Хорошее ремесло, если его знать. Я служил у одного барона, был сыт, устроен и одет – дай боже каждому! Но я ушел от него.
– Почему?
– Мы поругались.
Он не решился открыться, что вот уже более года работал помощником мясника. Но в этом ремесле умение метко стрелять было ни к чему, а потому не приносило ему ни радости, ни гордости.
Запах, шедший от лошадей, напоминал ему терпкий воздух псарни, а смолистый аромат утреннего леса на мгновение вернул в детство.
«Не надо мне было тогда, с собакой, – подумал он. – Сам виноват, теперь буду жалеть. И на хозяина не надо было замахиваться. А там ведь было мое настоящее место». И снова замурлыкал: «Тайо-хо! Тайо-хо!»
Подошел унтер-офицер, наблюдавший за чисткой лошадей.
– Все трое – на представление к лейтенанту, ваша очередь.
В коридоре здания, где располагался эскадрон, уже стояли, выстроившись в шеренгу, человек десять резервистов.
Из двери, на которой мелом было написано «Второй взвод», вышел какой-то солдат. Его тут же забросали вопросами.
– Ну, что спрашивал лейтенант?
– Ой, кучу всего. Сколько лет, есть ли аттестат, где живу. И вид у него был недовольный.
– Это тот, с длинным носом? Помнишь, мы его недавно видели?
– Тот самый.
– Кажись, аристократ. Сермюи, вот как его зовут.
– Вот оно что! – протянул Жюль Бриссе.
– Следующий! – крикнул сержант. – Капрал, проходите первым.
И он втолкнул Жюля в маленькую, выбеленную известью комнату. В углу за столом сидел Сермюи и что-то писал. Бывший псарь увидел знакомый суровый профиль и прядь седых волос надо лбом, и у него бешено забилось сердце.
– Капрал Бриссе, Жюль! – щелкнул он каблуками.
Сермюи остался сидеть, склонившись над бумагами.
«Наверное, мне надо сделать первый шаг, – подумал Жюль. – Я ведь должен извиниться».
Сделав над собой огромное усилие, которое уже само по себе принесло ему облегчение, он начал:
– Господин барон…
– Дата рождения?
Лейтенант не поднял головы.
– Вы что, друг мой, не знаете даты своего рождения?
– Одиннадцатого