В этом смысле показателен путь, который проделала лингвистика в своих представлениях об интонации. От положения некоторого добавочного, дополнительного средства выражения значений, уже выраженных лексически и синтаксически, интонация пришла к признанию ее самостоятельной ценности: «В интонологии 50-х – середины 60-х годов господствовала теория, согласно которой каждый тип синтаксических отношений должен обязательно иметь свой собственный коррелят. В дальнейшем оказалось, что этот параллелизм необязателен и что интонационный слой обслуживает свои автономные смысловые проблемы и обладает набором собственных средств для их решения. Тогда центром интонационных исследований стал поиск смысловых категорий, передаваемых интонацией как таковой» [Николаева 1983: 144]. Исследования показали, что интонация «содержательна сама по себе, в голом виде, а мелодемы – как готовые структуры – хранятся в памяти» [Норк, Адамова]. По всей вероятности, изучению ритма был уготован подобный путь, который, впрочем, скорее всего является универсальным путем становления любой категории формы – от подчиненного положения до статуса автономии[5]. Во всяком случае, уже сейчас, когда только складывается ритмология как отдельная отрасль языкознания, обнаруживаются такие свойства ритма, которые убедительно свидетельствуют о самостоятельной ценности ритмической системы языка, ее автономности. Так, например, Д. С. Ивахнов, основываясь на гипотезе К. Тарновского о психофизиологических механизмах восприятия ритма, делает вывод, что «ритмическая структура силлабо-тонических метров может восприниматься безотносительно их лексического наполнения» [Ивахнов: 119].
Есть все основания полагать, что ритм, играющий, по утверждению В. Матезиуса, даже более важную роль в организации высказывания, чем актуальное членение [Mathesius: 155], соотнесенный с процессом текстообразования (а не только фразо- или синтагмообразования), представляет собой действительный предмет дериватологического описания.
Это становится тем более очевидным, что дериватологический подход не входит в противоречие и с философским осмыслением ритма как пространственно-временной категории. Здесь особую ценность представляет идея о развитии применительно к ритму, поскольку любой вопрос о механизмах образования в конечном счете выходит на проблему развития.
Для трактовки ритма как лингвистической категории большое значение имеет вычленение и разграничение двух противоположных тенденций в развитии ритма: тенденция сохранения качественных свойств ритма, выражающаяся в повторяемости периодов ритма, и тенденция направленности ритмически организованного процесса, выражающаяся в приобретении периодами ритма новых качественных связей в своей структуре. «Единство и борьба вышеуказанных тенденций и составляют относительно самостоятельную