Заметим, что городская культура оказывается в таких простых практиках значительно более вовлеченной в вертикальные отношения власти и подчинения. Неожиданно здесь обнаруживается особое качество крестьянского мира, которое оказывается вступающим в противоречие с представлениями об устройстве сельской жизни (российского села, всегда зависящего от города): функции контроля в нем отданы общественному мнению (социальной горизонтали), а не государству (вертикали). Различия между городской и деревенской культурой, взятые на узкой площадке практики мусора, приводят нас к различию в тактиках социальной организации.
Как мне представляется, в практиках обращения с тем, что перестало быть нужным, с вещами, уже не составляющими благо (выражаясь в духе Аристотеля), в наибольшей степени обнаруживаются идеологии или – скажу иначе – благие намерения, отвлеченные от своих материальных носителей. И в наибольшей степени видно, как благо обратной своей стороной, своей социальной изнанкой запускает социальные отношения. И эти отношения могут быть как вертикальными – власти и подчинения, так и горизонтальными – отношения договора. Принятие решения в пользу блага может быть представлено как результат избегания наказания, но и, как следствие исполнения договора, принятие на себя ответственности. Весьма значима и метафизическая сторона вопроса: «могущество сил природы, – цитируя Библию по дневнику Лукичева, – должно было бы образумить самых гордых»[30].
2. Жизнь по школьному учебнику
Одним из важнейших видов власти государства социолог Пьер Бурдье считал власть производить и навязывать (в частности, через школу) определенные категории мышления. Освоив навязанные школой категории, мы спонтанно применяем их ко всему, что есть в мире, принимая выученный способ думать как нечто естественное. В примере о мусоре, рассмотренном выше, такими категориями являются природные ресурсы, охрана природы, сырье и пр. Кто решил, что природа – это ресурс? И кому он принадлежит? И на каком основании? От кого охраняет природные ресурсы государство?
Принятые через школу категории мышления становятся для их адептов элементами естественного мира: категории мышления превращаются в категории реальности.
«Чтобы дать почувствовать опасность, которой мы подвергаемся всякий раз, когда думаем посредством государства, считая, что мы сами так думаем, – писал Бурдье, – я хотел бы процитировать отрывок из «Старых мастеров» Томаса Бернхарда. «Школа является школой Государства, в которой из молодых людей делают креатуры Государства, то есть не что иное, как подпорки Государства. Когда я входил в школу,