Дальше – больше… Инка обнаружила любимых крыс Кейт. Да, да, у Кейт было несколько ручных крыс. С того времени вкус у нее улучшился, и теперь она держит собак, но тогда у нее были крысы, и они Инке понравились. Она уселась возле их клетки и стала зачарованно следить за зверьками, пуская слюни и ворча от удовольствия.
У Инки был лучший певческий голос, какой мне только доводилось слышать. Издаваемые ею звуки можно было бы назвать скулежом, но поскуливание – это звук жалобный и негативный. Инка же пела. Она издавала радостные, позитивные звуки. Мне казалось, что она поет крысам серенаду, но крысы не были в этом так уверены. При виде этой огромной, пускающей слюни, мокрой черной собаки, которая к тому же громко «пела», крысы забились в самый дальний угол клетки.
В конце концов Кейт пришлось вмешаться. Она поняла, что подобные собачьи песни могут довести ее крыс до инфаркта. Когда мы с ней сели обедать, то явственно ощущали запах мокрой собачьей шерсти. С этого началась наша долгая дружба – так что не думайте, что все вышло слишком уж плохо.
В другой раз мы с Инкой отправились с визитом к герцогине Норфолкской в ее поместье Бейкерс, графство Беркшир. Я встречался с ее внучкой Кинварой, и нас пригласили на воскресный ланч. Стоял прекрасный летний день. И Инка вновь поддалась непреодолимому зову воды. На сей раз это был не декоративный пруд, а безукоризненно чистый плавательный бассейн. Прежде чем я успел ее остановить, Инка взмыла в воздух и рухнула в лазурные воды.
Больше нас не приглашали.
За долгие годы я потерял счет речкам, каналам и даже канавам, откуда мне приходилось вытаскивать мою собаку. И при этом Инка терпеть не могла мочить лапы. Ей нужно было либо все, либо ничего.
Впрочем, это неудивительно, учитывая, что лабрадоры появились на побережье и были водяными собаками. «В Британию лабрадоров завезли в качестве водяных собак. Поскольку их считали исключительно водяными собаками, их ценили охотники, а остальные просто не обращали на них внимания. Следующие пятьдесят лет порода оставалась в полной безвестности, за исключением специалистов», – писал Стивенс.
Лабрадоров по достоинству оценили в графстве Дорсет, но игнорировали в Британии в целом.
Я всегда любил Дорсет. Там я прожил четыре года в гарнизонном городе Бландфорд, который называл «интересным георгианским городком». У меня сохранились теплые воспоминания об этих местах, где я провел свою юность, когда формировалась моя личность. Люди вообще обладают уникальной способностью запоминать радостные моменты на всю жизнь.
Дорсет часто называют краем Томаса Гарди. Это графство славится покатыми зелеными холмами и знаменитым юрским побережьем. Я много раз бывал здесь – и по работе, и просто ради удовольствия.