Португальские корни названия породы неоспоримы, но более ранние упоминания об этих собаках указывают нам на Ньюфаундленд. Вот что пишет Дж. Б. Джукс в книге «Путешествия по Ньюфаундленду» 1842 года:
«Сегодня нас сопровождала стройная, короткошерстная черная собака Джорджа Харви. Она принадлежит к породе, которая совершенно непохожа на собак, называемых в Англии «ньюфаундлендами». У нее удлиненная, заостренная морда, длинный тонкий хвост и довольно стройные, хотя и мощные лапы, плотное сложение и короткая и гладкая шерсть. Таких собак в этой местности очень много. Они вполне симпатичны, но главное – сообразительнее и полезнее, чем другие породы. Эта собака сама поймала себе рыбу и уселась на высоком камне, наблюдая за морем».
Не идет ли речь о первых лабрадорах? О породе, которой суждено стать самой популярной в мире? О преданных, красивых и вечно голодных собаках?
Ньюфаундленд и сегодня место довольно неприветливое и суровое. Трудно даже представить, с какими трудностями сталкивались первые его поселенцы. Жизнь здесь определяется погодой. Деревья на Ньюфаундленде имеют весьма причудливую форму, и все они наклонены по направлению преобладающих ветров. Океан вгрызается в побережье, огромные волны разбиваются о высокие скалы. Этот регион богат природными ресурсами. Когда-то его главным капиталом была рыба, сегодня – железная руда и нефть. Морские нефтяные платформы дали новые рабочие места живущим в этом суровом краю людям.
В одной из рыбацких деревушек я увидел привязанные к причалу небольшие лодки – «Мистический путешественник», «Навигатор мыса Джон», «Джун Гейл». Волны бросали их из стороны в сторону. Сети лежали на берегу, приготовленные к починке.
Я выходил в Северное море на траулерах, и это было одно из самых страшных воспоминаний моей жизни. Неделю нас мотало по штормовому морю, словно резинового утенка в стиральной машине. Нас мяло и болтало. Было жарко и влажно. При одном воспоминании об этом к горлу подступает тошнота. Невозможно выспаться. Запах. Кровь. Нефть. Ржавчина. Дизельные выхлопы. День сурка. Вытащить. Переработать. Съесть. Вытащить. Переработать. Съесть. Вытащить. Ни за что в жизни не вернусь на такой траулер, даже если мне заплатят целое состояние. Здесь, в трех тысячах миль от Северного моря, на противоположном берегу океана, меня ждали такие же корабли. Такие же рыбаки. С теми же надеждами и мечтами. И тот же дикий и неукротимый океан.
Восемнадцатилетнего шкипера моего траулера смыло в море вместе с его братом и отцом. Они поддерживали друг друга в ледяных черных водах как могли. Спасение пришло, но они потеряли отца. Он пропал в океане – один из многих рыбаков, выходящих в жестокое и опасное море.
Этот регион многим напоминает западные острова Шотландии, где я провел большую часть жизни. Именно там, на уединенных островах и зародилась моя любовь к океану – и лабрадорам.
Американская