Мишка энергично взмахнул кулаком:
– Да! Я знал, что она приедет!
Восторг взметнул его тело, заставил оторваться от стола, полететь вверх и вперед, чтобы приземлиться у самой двери – ближе к маме! Стас даже не сразу понял, что произошло. Отчего вдруг Мишка рухнул на пол и застыл, будто его сковало льдом. Воздух для него тоже будто смерзся, потому и не удавалось вдохнуть как следует.
«Выступ на потолке. Он ударился головой». Стаса придавило этой мыслью так, будто этот самый потолок опустился на него. Рука сама провела над макушкой…
– Больно, – выдавил Мишка глухим, пунктирным голосом. – Дышать…
То, как он очутился возле младшего брата, каким-то образом ускользнуло из внимания. Стас поймал себя на том, что пытается поднять его, но руки, как анархисты, действуют, не признавая власти мозга. Когда они машинально отдернулись, он подумал: «А вдруг…» И сердце заныло так, будто уже знало что-то, не доступное пока никому.
– Лежи, слышишь? – Стасу хотелось бы говорить спокойно и уверенно, но в горле мешался горячий комок. – Не шевелись. Я сейчас… Я «Скорую»… Да у тебя кровь на голове! Ты следи, чтоб никто к нему не приближался! – крикнул он девочке, уже ненавидя ее за этот шарик, наверняка понадобившийся в виде украшения на потолке именно ей. Правда, и в эту секунду Стас помнил, что главная вина лежит вовсе не на этой девчонке…
Он толкнул дверь всем телом и едва не уткнулся в мать. Ее лицо вспыхнуло горячей радостью, напомнившей Мишкину, и Стас едва удержался, чтобы не загасить ее ладонью.
– Чего притащилась? – прошипел он, наступая на нее и вытесняя в коридор. – Из-за тебя все… Может, у него сотрясение… Или перелом…
Испуганная растерянность в синих глазах сменилась тревогой. Молча отодвинув старшего сына, Маша подбежала к младшему и, не жалея шубы, опустилась на колени.
– Маленький мой, что с тобой? Ты ударился?
– Упал, – Мишка по-прежнему выталкивал слова по одному. – Больно. Встать… не могу.
– Вызови «Скорую»! – крикнула она через плечо.
Стас огрызнулся:
– Сам знаю.
Но не тронулся с места, не решаясь оставить их вдвоем, хотя знал, что она не причинит Мишке зла. Не причинит? А что же тогда она уже сделала с ними?
Коротко рыкнув, он все же сорвался с места и, расталкивая всех подряд, домчался до учительской, где, не объясняясь с завучем, сорвал трубку телефона. Это было проще, чем попробовать мобильником поймать в школе связь.
Стас пытался говорить тихо, но ему казалось, что разговор слышит вся школа.
– ЧП! – лицо у завуча пошло пятнами. – Где их классный руководитель?
«Да пошла ты!» – про себя буркнул Стас и бегом пустился назад.
Мысль об отце, которому тоже следовало позвонить, настигла его на лестнице. К тому времени у него почти не осталось сил удерживаться на границе двух реальностей, в одной из которых происходили невозможные, страшные вещи,