Дагги тихо заскулил, поднимая при этом одно ухо. Старик подошел к печке, на которую водрузил кастрюлю с десятком сарделек в воде. Пока они варились, Питер нарезал свежий хлеб, и затем налил себе и псу купленное утром молоко. Дагги с шумом хлебал из миски, что свидетельствовало о том, что пса мучила сильная жажда. Допив до последней капли, собака снова уставилась на хозяина, уже жующего горячие сардельки. Те, что предназначались для четырехлапого, лежали прямо на столе, дабы остыть, прежде, чем они попадут в голодную пасть. Еще часть осталась в кастрюле для мальчика. Даже во время трапезы, Питер не отрывал взгляда от угла с постелью, чтобы не упустить, в лучшем случае, пробуждение, но у спящего лишь подергивался будь то пальчик или уголок рта.
«Надо бы к врачу, а то помрет еще из-за меня» – не раз мелькало в мыслях Питера, но он всегда вслед за разумными доводами находил такую меру рискованным делом, ведь что последует за этим, если врачи дадут знать полиции, а там далее… Еще ему стало интересно, приехали ли таки на место происшествия спасательные службы, полиция, скорая помощь, журналисты?… Никакого телевизора в доме не было, как и радио, потому что все новости ему докладывали утром в магазине, где он делал покупки. А сейчас время укладываться спать, солнце уже зашло.
Поскольку его спальное место теперь занято, то придется подумать над тем, на чем ему провести эту ночь.
– Дагги, сиди здесь! – Приказал Питер своему другу, выходя из дома к машине, что стояла в паре метров от жилища. Открыв багажник, руки старика вытащили на свет нечто грязно-серое из толстой ткани. Затем еще-то что доставалось, и со всем этим добром хозяин вернулся в дом.
Закрыв за собой дверь на замок, и прикрыв окна плотными так называемыми шторами, Питер зажег керосиновую лампу, и поставил ее на полу недалеко от себя. Дагги сидел под столом и поворачивал свою морду, пытаясь понять, почему его место у двери занимается какими-то тряпками. Старик аккуратно стелил на полу свой спальный мешок, который брался на рыбалку, и от того, что его не стирали с того дня, как его купили, он был набит всей грязью, а также специфическим запахом рыбы. Сверху на мешок накидывалось еще несколько тряпок. Довершало картину запасное одеяло. Закончив с созданием новой постели, Питер удовлетворенно улыбнулся одними тонкими губами. Прежде, чем он прилег, еще раз внимательно осмотрел лицо мальчика, но картина не изменилась.
– Ладно, Дагги, думаю, сегодня он вряд ли проснется, так что на боковую, – пробормотав, он наконец-то растянулся на полу, приглашая к себе собаку, – иди сюда, здесь мягко. Пес удивился, от чего замешкался, но в итоге с радостью подошел к хозяину, который, в свою очередь, одобрительно хлопнул по черным бокам. Так впервые за три года старик спал в обнимку со своим псом.
Солнце на небе еще не взошло, как сон Питера прервал лай Дагги. Не проснувшись окончательно, он сначала