– Душевный малый, – заметил Тибо. – Но есть в нем что-то такое… Фальшивое. Да, ваша милость?
Я пожал плечами, и мы с Тибо вплотную занялись гусем.
Гусь оказался хорош. Жирный, с хрустящей соленой корочкой, пахнущий чесноком и перцем. Мы с Тибо умолотили его минут за двадцать. Тибо блаженно откинулся к стене.
– Ну, выкладывай, что ты там выяснил? – спросил я у него.
– Да… это… – Тибо, с большим трудом заставив себя перейти от удовольствия к делу, сел прямо. – Поспрошал я тут, в общем… О святых там или подвижниках каких я и не спрашивал. Известно, какие тут подвижники… Еретики одни. Эдак еще и самого за еретика примут… Я другое вызнал. Живет тут, – Тибо старательно прятал глаза в кружку, – ведьма одна. Сильная, говорят. То ли цыганка, то ли персиянка, то ли вообще сарацинка какая-то. Может, к ней съездить? Ведьмы – они же как? Коли уж горазды порчу напускать, то и знать должны, как та порча снимается. Заплатим ей, пущай сымет, а после к священнику поедем да и сразу замолим грех. А еще лучше – прибьем стерву и дом ее подпалим. Вот заодно и богоугодное дело свершим.
Не очень-то мне верилось, что ведьма сможет помочь. Но в святых подвижников верилось еще меньше. А третьего варианта не наблюдалось. Посему я спорить не стал и решил довериться верному слуге. А там видно будет…
Глава вторая
Следующим утром Тибо поднял меня засветло. Я кое-как продрал глаза, влез в штаны, не переставая зевать, натянул сапоги. Отправился вслед за Тибо во внутренний дворик. Мы дружно отлили у забора, потом, вытянув из колодца ведро воды, умылись. Тибо протянул мне деревянную кубышку и кисточку с толстыми щетинками.
– Что это еще такое?
Тибо горько вздохнул и покачал головой. Все, мол, объяснять приходится… Радовало хотя бы то, что он уже не впадал в ступор от каждого моего вопроса.
Мой слуга взял вторую кисточку, намочил ее в ведре и опустил в кубышку. Далее кисточку с налипшим на нее белым порошком он запихал себе за щеку и завращал там.
«А, зубная щетка!» – догадался я.
Взяв свою кисточку, я проделал с ней те же манипуляции. На вкус белый порошок оказался обыкновенной содой.
Уделив таким образом положенное время личной гигиене, мы вернулись в дом. Там нас с добрейшей улыбкой на лице уже поджидал хозяин.
– Сколько? – прямо спросил мой слуга.
– Полторы серебряные марки.
– Ты что, сдурел? – взвился Тибо. – Мы что, у тебя месяц жили?
– Помилуйте, господа! Лучшие кушанья и вина – полмарки, чистые простыни, лучшая комната для вас, конюшня и корм для лошадей – полмарки, помывка… гмм… полмарки…
– Помывка – полмарки?! – заорал