– Хорошо повеселились? – спросил швейцар, открывая мне дверцу машины.
– С ума сошел? – ответил я. – Мне надо было сделать важную работу. Пришлось всю ночь просидеть в тату-салоне. Только так мы могли уложиться в срок.
– Что? – удивился он. – Вам сделали татуировку?
– Да нет, – ответил я. – Не мне. – Я ткнул пальцем в Марию, которая была уже далеко в холле. – Это у нее теперь есть тату, – сказал я. – Большая черно-красная пантера между лопаток.
Швейцар медленно кивнул, но на его лице ясно читалось напряжение.
– Что вы имеете в виду? – спросил он. – Вы заставили несчастную девушку сделать тату? Только чтобы написать статью для газеты?
– Это было правильное решение, – сказал я. – У нас не было выбора. В конце концов, ведь мы профессионалы.
Срывание масок на скотном дворе
Это поколение может увидеть Армагеддон.
Когда зазвонил телефон, было около трех. Пару секунд я на него смотрел, потом схватил трубку и молча приложил ее к уху. Три часа ночи для некоторых людей не слишком поздно, но эти люди не относятся к разряду спокойных. Те, кто занимает линии междугородней связи в темные предрассветные часы, принадлежат к особой породе. Когда телефон звонит в три часа – не рассчитывай, что твой собеседник окажется человеком размеренного образа жизни и правильно выбранной профессии.
На другом конце линии кто-то молча сопел в трубку.
– Говори! – рявкнул я в конце концов. – Чего тебе?
– Привет, – сказал голос. – Ты занят?
Оказалось, звонит из Вашингтона мой приятель – политконсультант. Сила и самообладание покинули его, как сказал он. Ему надо поговорить со мной о чем-нибудь, но только не о политике.
– Позвони исповеднику, – сказал я. – Мое дело – политика, и сейчас мне как раз требуются некоторые данные.
– Какие? – спросил мой приятель. – По Сенату? – Он недобро засмеялся. – Не стоит беспокоиться. Выборы погоды не делают. Демократы могут получить контроль, но Рейган все равно имеет право вето. Наша единственная надежда – блокировать его вплоть до 1988 года. А тогда можно будет что-нибудь предпринять.
– Остряк! – сказал я. – Помнишь, я советовал тебе воздержаться от крэка и глупых шуток. Из-за них тебя когда-нибудь посадят в клетку. Твои дети будут приходить по воскресеньям, чтобы через прутья потыкать тебя острыми палками.
– Ну и что? – ответил он. – Очень скоро мы все окажемся за решеткой. Меня будут боготворить, как Уолта Уитмена.
– Да ладно тебе! – сказал я. – Сосредоточься. Борьба пойдет за тридцать четыре места. Получить перевес в четыре кресла – это все, что нужно демократам. Какова