Заныл гудок, и они вместе вышли на кусачий морозный воздух. Эллис натянул шапку на уши и потуже завязал шарф. Вытащил из кармана перчатки – вместе с ними выпал комок бумажного носового платка, и пришлось за ним гоняться. Билли засмеялся, но не обидно – у него был легкий смех.
– У меня свидание в пятницу, – сказал Билли.
– Куда пойдете?
– В паб, наверно. В городе. Встречаемся возле Мучеников.
– Правда? – сказал Эллис. – Кстати, а где твой велосипед?
– Вон, рядом с твоим. Не знаю, почему я назначил там, просто ничего другого в голову не пришло. И вдруг вот, гляди. – Билли ткнул пальцем в собственный нос. – Прыщ.
– Да его и не видно. Девушка-то хорошая?
– Мне нравится, по правде нравится. Слишком хороша для меня. – И после паузы: – Эллис, а у тебя-то кто-нибудь есть?
И он ответил:
– Нет.
И тогда Билли сказал то, о чем все остальные молчали:
– Терри говорил, у тебя жена умерла.
Он сказал это бережно, прямо, но без стеснения, словно смерть любимого человека – что-то обычное.
– Да, – ответил Эллис.
– А как? – спросил Билли.
– Терри тебе не сказал?
– Сказал, чтобы я не лез не в свое дело. Я могу заткнуться, если хочешь.
– Автомобильная авария. Уже пять лет прошло.
– О черт, – сказал Билли.
Пожалуй, «о черт» – единственные уместные слова, подумал Эллис. Никаких «мои соболезнования» или «это ужасно». Просто «о черт». Билли умело направлял разговор – Эллису давно не случалось так хорошо с кем-нибудь говорить. Билли сказал:
– Я знаю, это ты тогда начал в ночь работать, да? Я никогда не думал, что ты это ради денег. Я знаю, ты не мог спать, да? Я бы на твоем месте, наверно, вообще никогда не смог больше заснуть.
Билли в свои девятнадцать его понимал. Они остановились у ворот, пропуская машины.
– Я иду в Лейс, пива выпить. Хочешь, пойдем вместе?
– Нет.
– Только ты и я. Мне нравится с тобой разговаривать. Ты не такой, как другие.
– Другие тоже люди.
– Элл, ты вообще когда-нибудь ходишь в паб?
– Нет.
– Тогда я буду тебя уговаривать, не отстану. Это будет мой проект.
– Иди, иди уже.
– До завтра, Элл!
Билли скрылся в толпе, направляющейся в микрорайон Блэкберд-Лейс. Эллис забрался на велосипед и медленно поехал домой, на запад. Он и не заметил, как этот мальчишка начал называть его Эллом.
Было восемь утра, и небо над Южным парком уже светлело. Слой изморози лежал на лобовых стеклах машин и птичьих гнездах, и мостовые сверкали. Эллис отпер парадную дверь и вкатил велосипед в прихожую. В доме было холодно и пахло дровяным дымом. Эллис прошел в заднюю комнату и приложил руки к батарее. Отопление было включено, но едва тянуло. Эллис не стал снимать куртку, а сразу пошел к камину, сложил растопку и принялся разводить огонь. Он умел складывать растопку и дрова так,