– Боги! О чем это я думала? Грызть?!! У меня, что же, теперь и мозги сделались крысиные?..
Паника за мое внутреннее «я» придала сил, и получилось вскочить. Встала на задние лапки и осмотрелась. А дверца-то клетки оказалась распахнута. При ударе, наверное, ее задвижка погнулась или сломалась окончательно, вот дверка и открылась. Не удержалась и задрожала, и выходила я из-за металлических прутьев в большой тревоге. Почему так? А как же! Хоть и клетка, а была домом. Он меня как-то, но защищал. Покидать его было боязно, особенно когда вокруг столько всего неведомого. И все такое огромное. От неуверенности даже пискнула. И получилось это сделать совсем по-крысиному. И от звука такого снова вздрогнула.
– Боги! Не дайте утратить совершенно все человеческое! Умоляю! – И прочитала еще в ускоренном темпе самую короткую молитву. И все бы хорошо, но в конце ее, вместо привычного «аминь» получилось снова пискнуть. От этого очень расстроилась. Даже всплакнула. Но совсем чуть-чуть.
Только, плачь – не плачь, а надо было жить как-то дальше. Вот я и принялась карабкаться по виткам каната вверх. Оказалось, что делать это мне было легко. Почему? А на лапках коготки помогали. Цеплялись они за толстенные жгуты и не давали вниз соскальзывать. Так и до верха добралась. Встала на задние лапки и голову вверх задрала. А там!.. Ночное небо, луна, звезды и паруса. Наполненные ветром паруса.
– Я плыву! – Мысленно возликовала и засмеялась, а в воздухе раздалось иное. – Пи! Пи!
Но я не унывала теперь из-за этого. Отчего-то получилось набраться уверенности, что все у меня будет хорошо, и образ этот не на всю жизнь ко мне прилип. А как в победе своей мыслями укрепилась, так и побежала. Представьте, на четырех лапах побежала. А потому что на двух не получилось совершенно. Закачалась моментально и на живот плюхнулась. Ну, а там уже, шажок, другой, и далее на четырех конечностях и пошла. Сначала по канату, потом по доскам палубы. Хотела по лестнице наверх, на капитанский мостик забраться, так сказать, экскурсию себе устроить, но тут дверь под мостками заскрипела и выпустила на палубу толстяка, худосочного мужчину и…представьте себе… кота. Рыжего. Наверное. Было темно, ночь же, но шерсть животного в лунном свете, вроде бы, морковным отсвечивала.
– А я тебе, Мартин, говорю, что в тех водах сейчас совершенно спокойно. Это на побережье бедлам у них там творится, но не в море. Кто бы, и что бы ни говорил! Ты лучше следи, чтобы нас снова в шторм не затянуло. Знаешь же, как в тех широтах бывает… И как подходить станем, так на вахту поставь матросов посмышленее, не то что в прошлый раз. – Молвил толстяк и при этом, покрякивая, по лестнице забирался.
Я же наблюдала за ними и подслушивала из-за какого-то вертикального бревна, возможно, оно мачтой называлось. А может, и нет. И вообще их таких бревен на палубе несколько было. И конкретно это очень удачно рядом оказалось. Мне же надо было где-то спрятаться, а тут оно. А кот тот рыжий