– Теперь ты оставляешь мой дом и будешь жить у госпожи Робер; смотри же, будь ей верна и послушна, – сказала она удивленной девушке. – Госпожа Робер будет о тебе заботиться!
Бедная девушка опасливо посмотрела на не вызывавшую симпатии старуху, что-то похожее на страх шевельнулось в ее груди, но она безропотно покорилась своей участи.
Госпожа Робер, между тем, внимательно оглядела свою покупку и решила, что она совершила выгодную сделку.
Она пожалела, что раньше не догадалась взять Маргариту к себе в дом, – тогда она досталась бы ей дешевле; теперь же знатный господин указал ей на этот бесподобный «дикий цветок».
Маргарита и не подозревала о сделке, походившей на торг белыми невольниками, – она думала, что поступает в услужение к этой маленькой старушке и была рада избавиться от тетки Фукс, жестокое обращение которой часто доводило ее до слез.
И все же ей стало грустно, что она должна покинуть этот бедный дом, некому теперь будет заботиться о детях, и не посидит она больше в поле на своем заветном местечке. Подойдя к госпоже Фукс, Маргарита поблагодарила ее за попечение в продолжение стольких лет.
– Хорошо, хорошо, дитя мое, я охотно делаю добро, – с достоинством отвечала госпожа Фукс и пожала девушке руку. – Ты всецело принадлежишь теперь госпоже Робер, которая в состоянии сделать для тебя больше моего!
«Потраченные деньги еще принесут мне проценты!» – сказала про себя Паучиха и прибавила вслух:
– Пойдем, дитя мое, со мной!
При этом своими костлявыми пальцами она так крепко сжала тонкую ручку Маргариты, словно боялась, что добыча ускользнет от нее.
– Потрудитесь объявить, что Маргарита больше у вас не живет, милая Фукс!
– Я сделаю все, как полагается; ваша племянница переходит теперь в ваши руки, для вас будет благодеянием иметь при себе родственницу!
«Племянница, родственница?» – подумала Маргарита и широко раскрыла глаза.
– Да-да, милое дитя, ты приходишься мне родственницей, – подтвердила Паучиха. – Я тебе при случае объясню, как обнаружилось наше родство!
Маргарита хотела сказать, что она счастлива, что нашелся человек, который признает ее своей, который, быть может, полюбит ее, но, взглянув в хитрое лицо Паучихи, осеклась. Она чувствовала, как крепко старуха держит ее за руку, обнаруживая такую силу, какой в ней нельзя было и подозревать.
Маргарита простилась с госпожой Фукс, которая проводила их до дороги.
– Помоги мне, дитя мое, – ласково сказала старуха. – Мне тяжело, а эта одышка – моя смерть!
Паучиха закашлялась и велела мнимой племяннице нести большой красный дождевой зонт и вести себя.
Так они дошли до Мельничной улицы и затем свернули в сторону, на Кладбищенскую улицу, которая вела на громадное городское кладбище. Серые ветхие дома здесь населял большею частью рабочий люд. Дома были одноэтажные, с подвалом, в который вела маленькая грязная дверь, из низких окон по всей замусоренной улице распространялся чад. Паучиха, шедшая с Маргаритой, уже не первой