В частной клинике нас принял очень любезный доктор и за считанные секунды вынул из носа Альмы пластмассовую деталь от игрушки, которая уже успела обрасти плотной слизистой тканью. Альма рыдала. Нам дали гору капель для заживления и отправили домой, где я объяснила дочери, что нельзя пихать в рот и нос все подряд, иначе потом доктор сделает так же больно, как сейчас. Конечно, в один год она меня поняла отлично и пообещала в высокопарных выражениях больше так не делать… В общем, она продолжила рыдать слезами с целые горошины.
Альма продолжала говорить на своем языке. Мы с няней читали ей книжки, а дочка пересказывала их на своем тарабарском.
Однажды я купила ей музыкальные детские инструменты – гитару, ионику, бубен, барабан и скрипку. Альма изучила все и остановилась на ионике. По два, а то и три часа она бренчала по клавишам, сводя всех с ума. Так длилось почти год. Видя интерес к музыке, я подумала обучить Альму играть на фортепиано. Конечно, чуть позже.
А пока решила заняться физическим воспитанием детей. Мне хотелось, чтобы дочери были стройные и спортивные. В четыре года Альма вместе с Сарой начали первые упражнения на растяжку. Я учила их вставать на мостик и садиться на шпагат, совместными усилиями девчонки пробовали делать колесо. Начинали сначала с простого – скакалка, прыжки, бег, а потом уже начинали растяжку. Сара была пухлее сестры, потому между ними постоянно проходило соревнование. У Альмы все получалось ловчее, она быстро училась и не боялась падать. С меньшим ростом у нее удавалось лучше, чем у Сары, но старшую это не расстраивало, а наоборот придавало больше сил для победы над сестрой.
С началом учебного года я записала девочек на художественную гимнастику. У Альмы по-прежнему все получалось, но она не старалась. Когда нужно было тянуть носок, Альма просто выполняла элемент, но делать это чисто ее не привлекало. Тем не менее, Альма заняла в соревновании второе место, на первом оказалась более старательная девочка, которая выполнила все идеально чисто. Альма была расстроена вторым местом, она расплакалась прямо на награждении. Я не реагировала и не пыталась ее успокоить. Я считала, что дочь сама должна пройти через это. Во время подготовки я говорила, что нужно стараться выполнять элементы, как просит тренер, иначе первого места не видать. Я сшила ей красивый костюм и надеялась, что дочка захочет победить по-настоящему, но она стояла на своем, говоря, что все и так прекрасно делает.
Придя домой, Альма бросила свой диплом на пол. Я опять не обратила на этот жест внимания. Альма не захотела обедать и пошла спать. Я не возражала, так как говорила о подобном результате, говорила, над чем нужно работать, но Альма меня не послушала. Мне хотелось, чтобы она стала менее упрямой и прислушивалась к другим, если хочет чего-то добиться. Первое поражение сыграло свою роль.
Увидев, что никто не ругает ее за второе место и не говорит о ее выступлении, вечером Альма вышла к ужину, но молча сидела, надув губы. Мы что-то обсуждали, и наконец