‒ Наши, ваши, ‒ выдохнула Анна Яновна. – Разве поймешь?
– Вы, пани, не надумайте в лаврской бакалее отовариваться. Нечего с тамошними спекулянтами дело иметь. Я завтра на Кловский спуск сбегаю. Там селяне привозят к монастырю молоко и олию с картошкой. У знакомой тетки все задёшево выторгую.
Молча кивнув, Анна отворила парадную дверь. Спустилась с крыльца и, порассудив, повязала голову косынкой:
«Лучше уж сразу надену. Так и в голову не напечет, и прическу не заприметят. А то она и вовсе не подходит к наряду».
Летний день клонился к вечеру, а несносная жара донимала даже в тени. Парило, будто к дождю. На старых каштанах, стоявших караульными шеренгами вдоль всего Бутышева переулка, ни один лист не шелохнулся. Выгоревшая трава на газонах представлялась неживой, будто нарезанной из пергамента. Из-за жары на Никольской не оказалось ни автомобилей, ни бричек, ни одиноких прохожих.
Анна перебежала по раскаленной брусчатке на противоположный тротуар, намереваясь укрыться в тени Аносовского сада. Приостановилась, силясь отдышаться, и стала поправлять косынку. Как вдруг ощутила чей-то пытливый взгляд. Опасливо обернулась и заприметила на ближней аллее военный патруль.
Прыщавый мальчишка-красноармеец важно вышагивал в авангарде, а двое усачей с трехлинейками за плечами, безучастно тащились следом. Сдвинув набекрень фуражку с красным околышем, недоросль заискивающе улыбнулся и повел бровью.
Анна ощутила, как лицо налилось кровью, и выступила испарина на лбу. Потупившись, развернулась на каблуках и засеменила прочь, нашептывая то ли молитву, то ли защитный заговор:
– О небо, снизойди! Отведи напасть. Нельзя именно сейчас провалиться. Каково же Мишеньке без меня будет. Не допусти, о небо! А то ведь прицепятся изверги и уволокут в чрезвычайку. За полгода такого в городе натворили! Будто мстят киевлянам за поддержку Скоропадского и помощь Деникину. Мне уж подавно не отвертеться.
Обернувшись, облегченно вздохнула и ускорила шаг. Красноармейцы, не оборачиваясь, удалялись вглубь парковой аллеи.
Во избежание подобных конфузов и дабы обойти стороной вереницу нищих у главных ворот Анна свернула в Лаврский переулок и прошелестела юбкой под аркой Всехсвятительской церкви. Постояла минуту, укрывшись в тени экономического корпуса и удостоверилась, что следом никто не увязался. Потом неспешно прошлась мимо Успенского собора, трапезной палаты и спустилась к Южным воротам. Добравшись, наконец, до прохлады застучала каблуками по дощатому полу галереи, поспешая к ближним пещерам. Миновала площадку западной ротонды и спустилась по каменным ступеням к подножию стены Даниила де Боскета. Обогнула фундамент восточной ротонды и отыскала подходящее место в тени возле верхнего колодца.
После марш-броска волосы под косынкой взмокли, и кофта неприятно липла к спине. Не