А на звёзды смотреть было некогда. Если бы не ночь. Глаза уже были уставшими, но всё равно видели звёзды, размыто, но различали огоньки в пустоте.
Он устал уставать и смотреть туманным взглядом в небо, и он начал бороться со всеми, кто отвлекал его от главного дела жизни, ради чего он родился на свет. Позовут его на работу, а он их хвать – обнимет и борется с ними, валит на землю, асфальт, пол, лужу и борется. Люди начали пугаться его и сдали в психушку. О, что это был для него за рай: никто никуда не принуждает идти, сиди себе у окна и смотри в небо и ночью и днём. Редкий раз отведут к лечащему врачу, который не особо—то и лечил, а действительно искренне интересовался как он видит звёзды. И он их видел уже не только ночью, но и днём, есть или нет тучи, не важно. Видел.
Но рай закончился и его выпустили из психушки, за неимением поводов держать далее. Диагноз: неисправимый романтик. Ну, или как поёт «Пикник» – «Недобитый романтик»:
В сладкий сон погружен,
В круге вечных фантазий,
Не заметит и он
Этой жизни чумазой.
Выйдя из дурки он уже знал, что делать: маскироваться – устроиться на работу, желательно подальше от людей и их суеты, делать вид, что тебе интересен этот земной мир и ничем не выдавать свой интерес к звёздам. С подачи психиатра он это и стал реализовывать.
По—знакомству его устроили в астрономическую обсерваторию. Знакомые думали всё же подыграть его интересу. Но смотреть на звёзды в телескопы это не то, что безоружным глазом. Хотя он и сам не сразу это понял, а много лет смотрел в телескоп. В конце концов, осознав, что «звездочёт» и «звездогляд» это не одно и тоже, втихую вернулся к древле—традиционному методу смотрения на звёзды – своими глазами. Он даже снимал очки и закрывал глаза, чтобы увидеть их. И даже ни жена, которую ему втюхали те же добрые знакомые, ни дети, у которых на уме была только песочница, уже не могли ему помешать видеть звёзды, солнца, планеты, галактики даже с открытыми глазами, даже когда он вовсе не смотрит на небо, но и при любом раскладе, в любой ситуации, и во сне и наяву. Он все их теперь видел всегда. И везде. Во всём и во всех.
Зачем это ему было надо, он не знал, наверно просто бзик. Но он верил, что только для этого его создала Вселенная во главе с Её Основателем: чтобы он видел Её.
35. Островитянин
Никак не могу сообразить или вспомнить откуда я здесь, совсем один… не – ну, не вообще, а совсем, то есть какие-то мошки летают, конечно, жучки ползают, мухи там, змеи, кролики и прочая чепуха и атрибуты видимости наполненности, но нет никого похожего на меня. Хотя, блин, кто я? Может я тоже такая же мошка? Или кролик? Я заговариваю