Наши взаимные чувства открылись при очередном кормлении: её вырвало. Муравьи—врачи поставили диагноз: булимия и анорексия. И стали лечить и перевоспитывать. Никто не знал о наших с ней взаимных чувствах. Я бы сказал даже: о наших революционных, не побоюсь этого слова, чувствах.
Других претенденток я закармливал, как и положено, но мою королеву держал на диете и готовил наш совместный побег из муравейника в неизвестном направлении…
Сперва я выпросился наружу, мол, есть идеи по поиску пищи, что излечит больную претендентку, принцессу, от её сдвигов, но для этого мне нужно самому походить. поискать, понюхать, подумать, потрогать, вкусить. Стража меня выпустила. И я стал готовить побег из муравейника для своей возлюбленной: очень далеко, метрах в десяти от нашего дома стал рыть свой муравейник. Прошло очень—очень много—много времени, часа два, как мой муравейник был готов. Теперь я приступил ко второй части своего балета: вернулся в наш офис—колонию, схватил первого попавшегося стражника и потащил в свой новый дом. Запихнул его внутрь и попритопил задницей, обмазал его своей кислотой: у нас такая традиция – кто обмазал тебя своей кислотой из задницы у того ты остаёшься в послушниках. Таким образом я натаскал целый легион своих собратьев, штук 30—т, а также для них невест – своих со—сестёр. И установил свои правила: никаких королев, только супружеские пары. После всех приготовлений сообщил в основном королевстве, что для лечения нужно принцессу вытащить наружу. Что и было мной проделано. Так я выкрал свою Королеву, Принцессу, суженную возлюбленную из традиционно—тоталитарных ужасных законов. И с тех пор мы живём долго и счастливо: едим в меру, кормим своих богов в наших телах, точнее в их телах и наслаждаемся друг другом в мире и благоденствии, не имея никаких взаимоотношений с предыдущим нашим народцем.
Так и стали мы друг для друга первыми и последними, то есть единственными.
Такая у меня для вас история, детишки мои разлюбезные, травишки—муравьишки мои кровненькие—кислотненькие.
Как жрец Бога живого, Механизма, дающего жизнь и желающему всем жительствовать без предельно, говорю: Аминь. Слава нам.
ПС: кстати, умираем мы, если умираем, только потому, что Бог, что в каждом из нас, устаёт, изнашивается и хочет отдохнуть, выспаться подольше, умереть. Обычный же наш с вами сон – это маленькая смерть, достаточная для перезагрузки, но не переустановки системы.
31. Боги и Туземец
Жили—были