– О, разумеется! – расплылся в улыбке князь Куявии. – Вацлав все расскажет нам прямо здесь. А потом здесь же и сдохнет.
Магистр Конрад вновь подал коня к связанному Василию. Заговорил, глядя сверху вниз. Сержант был тут как тут:
– Господин Конрад ландграф Гессенский и Тюрингский, магистр ордена Святой Марии спрашивать тебя, русич Вацлав, отвечать ты на все вопросы сам или тебя сначала пытать?
Бурцев промолчал. Хоть под пыткой, хоть без оной ничего вразумительного сказать он все равно не сможет. Не лазутчик он. И не посылали его шпионить в польских землях русские князья. И Аделаиду он пытался умыкнуть не в угаре вассальной преданности, а в тайной надежде на то, что может быть… когда-нибудь…
И кто этому поверит?!
Так и не дождавшись ответа, Конрад вновь обратился к Казимиру:
– Господин Конрад ландграф Гессенский и Тюрингский, магистр ордена Святой Марии, – затараторил переводчик, – интересовать, как герцог Казимир желать пытать и умертвлять свой пленник.
– Огнем и мечом, – буркнул куявец. – Другого у меня нет. Я князь и воин, а не палач. Ничего, кроме оружия, с собой не вожу.
– Господин Конрад ландграф Гессенский и Тюрингский, магистр ордена Святой Марии говорить, что это не есть предусмотрительно.
Конрад Тюрингский что-то прокричал своим людям. Кого-то позвал…
Через пару минут спешившийся крестоносец с угрюмым лицом, густой проседью в волосах и невыразительными глазами усталого садиста раскладывал перед пленником свой походный арсенал. Щипцы, щипчики и щипчища, ножи самых невообразимых видов, форм и размеров. Иглы, ножницы, тиски для пальцев, воронки для вливания в рот кипятка и расплавленного олова, шипастые валики и «скалки» для сдирания кожи… Много чего здесь было.
Бурцев аж взмок. Давно ему не становилось так паршиво.
– Господин Конрад ландграф Гессенский и Тюрингский, магистр ордена Святой Марии говорить, что теперь вы можете просто давать приказ, герцог Казимир. Наш брат Себастьян есть искусный мастер по добыче правды.
Сержант хихикнул. Наверное, последнюю фразу он добавил от себя. В качестве шутки.
Очень смешно! Бурцев подумал, до чего же легко и спокойно служилось в ОМОНе!
«Давать приказ» Казимир не успел. В застывшем воздухе что-то просвистело. Зловещую предпыточную тишину нарушил громкий чмок. Хваленый мастер по добыче правды упал, уткнувшись пронзенным черепом в груду аккуратно разложенного железа. Окровавленное острие стрелы торчало из затылка брата Себастьяна. В пустой глазнице подрагивало оперение. По щеке медленно стекала кровь и белесая слизь. Стрела, что вышибла тевтону глаз, была длинной, гораздо длиннее польских стрел. Доводилось Бурцеву уже видеть такие в Вроцлаве. Татарская стрела!
Ноги