Это была не Ленина фотография. Это была фотография той самой женщины, которая сейчас рыдала в ванной.
Широковатые скулы, глубокая ложбинка на подбородке, родинка на левой щеке.
– Что за бред! – пробормотал Георгий, тупо разглядывая паспорт.
Бакланова Елена Дмитриевна. Год, месяц и число рождения – все, как у Лены. Но лицо… лицо совершенно посторонней женщины. Лицо, которого он не видел до вчерашнего вечера.
Но этого просто не может быть!
Тут он вспомнил, что здесь же, кроме общегражданских паспортов, лежали и их с Леной заграничные паспорта. Они хранились в самой глубине ящика.
Георгий отодвинул остальные документы, увидел знакомую красную обложку.
Это был его загранпаспорт.
Он прекрасно помнил, что Ленин лежал тут же, рядом, но сейчас его не было.
Георгий перерыл содержимое ящика. Паспорта жены нигде не было, зато он нашел конверт с фотографиями.
Лена почему-то не любила фотографироваться, с огромным трудом ему несколько раз удалось уговорить ее, но свадебные-то фотографии у них были!
С бьющимся от волнения сердцем он вытряхнул глянцевые снимки из конверта.
Вот коттедж, который после свадьбы предоставила ему строительная фирма. Вот белоснежный катер, на котором они катались на следующий день после бракосочетания. Вот островок, куда они приплыли, – маленький уголок утопающего среди зелени тропического рая.
Вот, наконец, и они сами – сразу после свадьбы, сфотографировались вместе с послом.
В центре снимка – сам посол, плотный, представительный мужчина с седыми висками, рядом с ним – его собака, тот самый лабрадор, по левую руку от посла – он, Георгий, а возле него – светловолосая женщина в легком белом платье…
Это была не Лена.
Это была она, женщина с родинкой на щеке.
Рыдания в ванной стали еще громче.
Георгий тупо уставился в стену.
Что происходит? Может быть, он действительно сошел с ума, перестал узнавать собственную жену?
Он подошел к зеркалу, висевшему в простенке, взглянул на свое отражение. Он был готов ко всему – даже к тому, что не узнает и свое собственное лицо.
Но нет, лицо в зеркале было то самое, которое он видел каждое утро, бреясь или умываясь. Правда, оно было бледным, растерянным, с темными кругами под глазами – но это неудивительно, учитывая обстоятельства…
Георгий вернулся в спальню, сел на кровать, тупо разглядывая узор ковра. Машинально взял чашку кофе, сделал несколько глотков.
Кофе был остывший, с каким-то неприятным привкусом. В голове от него не прояснилось, как обычно, наоборот, мысли стали еще больше расплываться.
Доносящиеся из ванной рыдания прекратились, в коридоре негромко хлопнула дверь. Георгий в ужасе подумал, что сейчас эта женщина (мысленно он только так мог ее называть) войдет к нему, он снова ее увидит, услышит ее голос… это было выше его сил.
Но она, к счастью, удалилась на кухню, загремела там посудой.
Георгий