Это было неслыханно. Всё Волышово сбежалось под окна Кутузовского дома. В собравшейся толпе бурлили антипольские настроения. Пока Маруся укладывала вещи, волышовские бабы предложили Савелию наставить строптивую ляшку на истинный домостроевский путь.
– Ишь раздикуясилась, королевна, – сказали они. – Мы щас ейные роги-то пообломаем.
Однако пять лет в западных губерниях испортили Савелия. Он наотрез отказался от помощи волышовских баб. Избегая осуждающих взглядов общины, он заложил телегу, погрузил на неё Марусины вещи, кинул рядом мешок со своим барахлом и уехал из Волышова – как вскоре выяснится, навсегда.
По прибытии в Псков чета Кутузовых остановилась в маленькой каморке в доме Гордея Никифорова, с которым Савелий познакомился и сдружился в учебной команде в Вильно.
Незадолго до производства Савелия и Гордея в унтер-офицеры в их бригаде произошла дуэль между поручиками Раухманом и Невольским. Поручик Раухман, будучи нетрезв, непреднамеренно стряхнул пепел в тарелку, из которой поручик Невольский кушал брюквенную похлёбку. Невольский, недолюбливавший Раухмана, воспринял этот жест как формальное оскорбление и, выплеснув похлёбку на мундир последнего, потребовал у него сатисфакции. Под нажимом подполковника Щепецкого, страстного охотника до чужих поединков, Раухман, обычно готовый извиниться за всё и перед всеми, принял вызов. В тот же вечер бригадные обер-офицеры перезаключали друг с другом пари об исходе поединка, причём Щепецкий заключил пари с каждым, включая бригадного генерала и самих Раухмана и Невольского. В утро поединка учитель бригадной учебной команды подпоручик Тишкин, поставивший один против десяти на получение Невольским смертельной раны в живот, сгорал от нетерпения узнать кто кого и послал Гордея быть в кустах в непосредственной близости от стреляющихся. Гордей явился на место поединка за сорок минут до его начала и, не обнаружив нигде подходящих кустов, взобрался на сосну, где счастливо задремал. Выстрел Раухмана прервал его сон. Раухман был большим поклонником Лермонтова и, понятное дело, выстрелил в воздух. Однако при этом его несколько ослабевшая от продолжительного стресса рука находилась под углом в 70 градусов к земле, и в следующее мгновение уютно свернувшийся в ветвях Гордей рухнул на эту землю без одного указательного пальца и с раздробленной коленной чашечкой. Пока он падал, поручик Невольский, не увлекавшийся Лермонтовым, выстрелил в Раухмана и убил молодого романтика наповал.
Так Гордей не стал унтер-офицером. Вместо этого он был найден более не годным и досрочно вернулся в Псков. В Пскове, несмотря на увечье, Гордей включился в развитие капитализма и формирование гражданского общества. За два года он приобрёл