Он ощутил удар о чуть согнутые в коленях ноги, словно от прыжка с метровой высоты. Горячая волна побежала вверх от ступней. Он открыл глаза. Он стоял, немного шатаясь и, интуитивно расставив в стороны руки, искал опоры. Залитый ослепительным светом мир ещё не давался привыкшему к темноте взгляду. Но минуту спустя он увидел над собой высокое голубое небо со слегка обозначенными перистыми облаками, небо, как в детстве, большое-пребольшое. И такой же невероятно огромный океан. Волны грузно накатывали на песчаный берег и лениво откатывали с пенистым шлейфом и шелестом, оставляя нити водорослей и ракообразных морских обитателей во влажном, просоленном иле. Коса побережья уходила вдаль за горизонт, где растворялась и дрожала в нагретом воздухе. А напротив океанской громадины лежали бесконечные жаркие пески пустыни с барханами, над которыми пыльным дымком подымались и опадали крупицы. Реденькие кустарники, опалённые африканским солнцем, какая-то колючая, невзрачная трава, появлявшаяся по мере приближения к воде, сдуваемый шар перекати-поле, и…небо. Он сделал неловкий шаг. Мягкий, рыхлый песок зашуршал под ногой. Он оглянулся, ища глазами женщину.
Женщина стояла на коленях, лицо и руки у неё были в крови. Она беззвучно плакала, глядя на мужчину умоляющим взором. Мужчина подбежал к ней, задыхаясь от волнения, и, присев на корточки, взял за плечи. Кровь струйками шла носом, и заливала ладони. Она пыталась сдержать кровотечение, но у неё не получалось.
– Что произошло? Стой, не говори, кажется, знаю. – Он достал из карманчика на плече индивидуальную аптечку. Смочил маленький тампон, который тут же увеличился в десятки раз, в растворе раздавленной им стеклянной капсулы, и приложил к носу женщины. – От удара кровеносные сосуды разорвало, – констатировал он, – вероятно, они ослаблены… – Он хотел сказать, что они ослаблены болезнью, но вовремя спохватился. – Не тошнит?
– Немножко, – прошептала она, дрожа. – Холодно.
Он обнял её, думая: тошнит – как бы не было сотрясения мозга, болезнь ослабила её.
– Как ты думаешь, – еле слышно сказала она, – чем мы больны?
– Не знаю, – честно ответил он, – симптоматика мне не понятна: слишком всё вялотекущее и не явно выраженное.
– Но…