– Многое из земного образа мира, включая и все то, что описывает ваша наука, мне еще надо понять и сопоставить с тем, как видится это же в той системе мировоззрения, которой придерживались мои Учителя и которую использую я сам.
– Ты считаешь, что одно сопоставимо с другим? – усомнился Павлов.
– Конечно, – ответил с улыбкой Дмитрий, – например, в области прикладной психологии связей между моим видением мира и вашим весьма много. Взять хотя бы старинные русские сказки!
– Сказки?!
– Да, сказки. В них же просто кладезь информации! Которую порой даже и трактовать – то никто из ваших земных ученых не удосужился – и совершенно напрасно. Вот, например, распространенный сюжет про Кащея Бессмертного – чаще всего этого персонажа кто – то из героев прошлого излавливал живьем и запирал в глубокой темнице на цепях, не давая ни воды, ни пищи. И так Кощей висел, пока не появлялся некто обиженный или, чаще, излишне любопытный, не отпирал запыленную и заросшую паутиной дверь и в обмен на обещания со стороны Кощея сделать его могущественным и преуспевающим, давал тому воды. В результате чего Кощей восстанавливал силы и освобождался. И приходилось уже новым героям ценой титанических усилий и хороших поступков искать очень изобретательно запрятанную смерть Кощея. Казалось бы, все просто – детская история о победе добра над злом. Но вовсе не зря говориться, что «сказка – ложь, да в ней намек – добрым молодцам урок». Поскольку даже на самом поверхностном уровне история про Кощея имеет вполне внятный психокорректирующий смысл – Кощей – это самые сильные страхи, вытесненные в глубину подсознания и там изолированные без подпитки психической энергии. Но если складывается некий комплекс обстоятельств, «вскрывающий» созданный психоблок, то «кощей» вырывается на свободу. И приходится его убивать уже окончательно. Для чего приходится собрать воедино части своей личности, связанные с теми или иными стихийными природными силами, воплощенными в сказке в образах зверей, рыб и птиц, и научиться более эффективно выстраивать взаимоотношения с внешним миром. И только после этого удается, собрав все свои силы воедино, добраться до некоего «дальнего острова» в самых основах своей личности и «выдернуть» оттуда «иглу», содержащую первоисточник «кощеева» страха. И это только самая поверхностная интерпретация сказки про Кощея Бессмертного.
– Ничего себе, – протянул Павлов.
– А сказки про Змеев Горынычей – это же прямое указание на то, как тяжело жить с расщеплением личности! И чем больше это расщепление (чем больше голов у Змея), тем сложнее его победить. Для чего важно быть непрерывно сконцентрированным и отслеживать малейшие проявления расщепления (не проспать Змея). Древние знали, видимо, и некие признаки приближающегося расщепления, граничное состояние психики, за которым та начинает слоиться, выражая это в образе «моста через реку Смородинку». И, кстати говоря, очень верно ими было подмечено и то, что не