– Товарищ лейтенант, давайте виноградник глянем, – предложил пулемётчик Любимов. – Чтобы сбоку не надуло. А то всякое может быть…
– Согласен, тёзка, – кивнул Костя, – бери одно отделение и вперёд.
Дрогнули верхушки кустов, и посыпались спелые грозди на землю. Солдатские пальцы вцепились в сочные плоды, пачкая форму сладким виноградным соком.
– Хватит жрать, – зашипел на всё отделение Любимов, – отравитесь, кто воевать вместо вас будет? Чисто здесь – и слава богу. Бегом взвод догонять!
Вот уже белеют крыши домов. Торчат из-за желтеющих волнистых бугров огромного пастбища, не угрожают, не внушают страха. Крыши как крыши, дома как дома. Но что-то волнует, что-то заставляет сомневаться и перейти на бег трусцой, преодолевая последний рубеж.
– Вижу противника! К бою! – закричал во всю глотку пулемётчик, изготавливаясь к стрельбе.
Взору бойцов открылись траншеи боевиков, в которых терпеливо ждали свежей крови и теперь дождались. Началась стрельба по всем рубежам обороны. Свинец впивался в почву прямо под носом, бил по рукам и ногам тех, кто не успел вовремя залечь. Расчёт АГС попятился назад к ложбине, готовя гранатомёт. Бойцы дали несколько очередей, но гранатомёт заклинил. Всё поле свистело, жужжало и грохотало, разметая осколки и пули, не оставляя шансов на спасение. Негде было укрыться, не за что спрятаться и отползти.
– Блядь, не в станице они! – кричал раздражённо лейтенант. – Они тут окопов нарыли. Не поднимать головы, работать прицельно. Нужно разворотить их левый фланг, почему АГС молчит?
Раздались первые крики раненых по всему полю. И слева, и справа, и сзади кричали, стонали, матерились, и вместе с людьми стонала земля. Короткими перебежками от бугорка к бугорку, сокращая дистанцию, ползли взмокшие спины ребят.
– Ближе нужно к ним, ближе! – кричал Харитон первому номеру. – Чтобы не могли они подствольниками работать. А мы их – гранатами.
– Где же я укрытие найду? – кричал гранатомётчик. – Одно дерево в поле.
– Так давай туда добежать попробуем, – неуверенно произнёс Коля.
– Давай, – согласился Арбуз. – Костя, прикрой нас длинными. – Не вопрос, – подмигнул Любимов, приподнявшись на локти.
Застучал пулемёт очередями, посылая свинец, сшибая с ног небритых и правоверных. И бегом во весь рост понеслись бойцы к дереву, метр за метром. Вдруг замолк пулемёт позади. Тело Любимова лежит неподвижно, глаза открыты, из пробитой головы в землю впитывается кровь.
– Сука, снайпер где-то работает, – тяжело дыша и вытирая пот на лбу кепкой, сказал Харитонов. – Сможешь вон до той землянки достать, а, Арбуз? Хотя бы по касательной в навес им попади.
– Попробую,