Пахнет палевным пшеном,
самопалом,
чечевицей и вином-
краснодаром.
Генеральскою кирзой
и гвардейской,
крокодиловой слезой
казначейской.
Скоро, скоро заберут
нас, забреют
в мандельштамовский маршрут
по сабвею,
по горячим, словно лёд,
переправам.
На дорожку нам споет
Розенбаум.
От Останкино пряма
путь-дорога,
тур на родину слона,
бандерлога.
Тур на родину блохи
магаданской,
где кантуются лохи
по-пацански.
Ставит музычку старшо́й
на айфоне,
пахнет кислой анашой
на перроне.
Я люблю тебя, прогресс,
между прочим,
ведь экраны, вот те крест,
мироточат.
2018
«К. К…»
К. К.
В Комарово теперь благодать.
На Васильевском шумно и людно.
Скоро осень, и пена опять
слижет кромку с прибрежного блюда,
и намокший, озябший песок,
прилипает к подошве, ботинок
проглотив, словно громкий плевок
бескультурщина, отрок глубинок.
Много их, голубых городов,
вросших в землю по самое темя.
В Комарово уж нет комаров,
и закончилось время.
Чайки роют обвисшую грудь
ледяного Балтийского моря.
В Комарово езжай отдохнуть
от похмелья и горя,
от счастливой и пьяной любви,
оказавшейся просто застольем,
на котором свои – не свои.
Это море, у моря спроси,
каково это быть целым морем.
2017
«Реют триколоры…»
Реют триколоры.
Триедина суть.
Практикуют воры
византийский путь.
Данные Госплана:
атом расщепим!
В кабаре «Осанна»
пляшет Третий Рим.
Паханы в столице,
урки на краю
стерегут милицию
в ледяном раю.
Впрочем, электрички,
паровозы, снег,
машинист по кличке
Первочеловек
песню запевает,
как ямщик-отец,
радость подступает
к горлу, наконец.
Клеветник, мормона,
пламенный гип-гип!
Телевизионным,
аки хлопец сыт
квасом да с окрошкой,
глянцевым амбре
утомлен немножко
гражданин тире
виноградарь истин,
мученик-палач,
в деле бескорыстен,
а в душе трюкач,
упоенный слогом,
перевертнем слов —
нагло бог оболган,
и́дет рыболов!
Место занимайте,
господа, в жюри,
русский гастарбайтер,
репер из Перми,
плечи расправляет,
подымает,